Мартин перевернув тело, показал пальцем на спину ниже лопаток, там явно вырисовывались два бугорка вытянутой формы по бокам от позвоночной линии.
— Смотрите, и это у всех троих.
— Вы резали их?
— Нет, только собирался. Будете ассистировать? Это не сложно. Это не живые люди, так что ничего непредвиденного не случится, если вы не упадете в обморок.
Видно, мои эмоции было трудно скрыть. Моя неуверенность была настолько явной и очевидной, что доктор, отбросив субординацию, решил меня спросить напрямую.
Само мое нахождение тут было для меня неприятно, но мысль, крутившаяся в голове, не давала мне покоя, тогда она еще только формировалась, и ниточка выводов была интуитивной и тонкой. Так что требовалось либо укрепить выводы практикой, либо их практикой же опровергнуть, как учили в универе. Как известно, это наиболее достоверный способ доказательства гипотез.
— Я постараюсь. — И, подкрепляя свои слова делом, перевернул тело лицом вниз.
— Не стоит так рьяно, накиньте. — Он дал мне холщовый передник во весь рост— Измажетесь, да и запах дурной.
Хирург стал выкладывать инструменты из большого саквояжа.
— А остальные тела? — спросил я.
— Думаю, там по аналогии с этим. Конечно, клешни как у рака мы не найдём, о которой нам рассказывал наш друг. Но проверить стоит.
Мартин резал, я делал, что говорят, невпопад и не с первого раза, но понемногу дело двигалось. Через некоторое время, омыв водой вскрытый участок, хирург спросил:
— На что это похоже, по-вашему?
— На мышцы? — переспросил я в свою очередь.
— Я тоже вижу перед собой мышцы, только названия их нет, как нет и самих в учебниках и у нас с вами, и у остальных людей. Вот широчайшая, а вот пошла трапеция, а это новообразованная и без названия, для чего она служит — тоже непонятно, пока то, для чего она предназначается, не появилось. — Мартин снял одну из ламп с отражателем и поднес её поближе. — Знаете, я склоняюсь поверить нашему другу про клешню, с натяжкой, конечно. Скорее всего, он приукрасил увиденное, да и видел ли он это своими глазами, вопрос открытый.
Заметив на моем лице какое-то движение, Мартин опередил мое предложение:
— Упаси вас сестры спрашивать его об этом. Это даже не обсуждается, он может подумать, что вы ему не верите, и дело плохо закончится. Баронет довольно ревностен в таких вопросах.
Я, переключаясь с темы, спросил мнение хирурга.
— А сами вы что думаете о предназначении этих мышц? Усилить спину? Может, еще что-то? — Я сам в голове перебирал ответы на этот вопрос. Не крылья же это начали расти у них?
Фраза вылетела и повисла в воздухе.
Доктор смотрел на меня, не моргая, секунд двадцать, мне стало неприятно от этого взгляда. Он что-то надумал и сказал:
— Думаю, месяцев через пять, а то и раньше, мы это узнаем. Скорее, услышим об этом. И хотел бы я, чтобы вы были неправы.
11
Две недели прошли без потрясений. Трактирщик вернулся с продуктами и рассказал много жутких историй про стаю, то что она творила в окрестностях. Но теперь она разбита и все заслуги он естественно приписывал постоялому двору и всему что происходило на нем в последнее время. С Меца пришел обоз с припасами и письмо не распускать людей и набирать новых. Укреплять оборону и в том же духе. Баронет и Ульрих с Отто и окончательно выздоровевший Клеменс занимались подготовкой бойцов. Я же преподавал уроки рукопашного боя всем кроме Брайнера, тот сослался на свой костыль и что он стар переучиваться, но все же наблюдал за тренировками сидя на табурете. Мне показалось что этот ветеран стесняется своей инвалидности, но заострять внимание конечно же не стал. Также принимал я участие в советах и во всех важных решениях обороны. За это время я сошелся с хирургом, мы с ним порой до позна просиживали за бутылочкой вина, я узнал много нового и интересного о империи и людях и обычаях столицы и провинции. Мы с ним стали друзьями, я делился с ним своими мыслями и знаниями в приделах возможного. Его увлекали мои рассуждения обо всем, включая орду и призванных. Оказалось, что в столице выпускаются несколько газет как новостного, так и коммерческого формата. В две из них мы дали объявление о том, что нашли девушку без памяти и дали ее описание, а также рисунок заколки которая была при ней, надеялись, что таким образом найдутся люди, знающие о ней или о её родителях.
Пфайффер опять уехал на этот раз с соусом в столицу, так как получил известие от своего друга. Он не раскрывал планов но как я понял его соус,, выстрелил,, и требовалось его присутствие. Катерина осталась на кухне за старшего, мне нравилась возится с ней у плиты и показывать новые для неё рецепты. Так мы освоили кетчуп или аджику, или что-то среднее между ними, как я и обещал ее отцу. Бонусом она получила оливье по рецепту моей бабушки, конечно же с некоторыми поправками.