— Зря ты сцепился с братом, он, конечно, ничего не решает, но будет стараться отомстить за унижение. Мне надо было предупредить тебя.
— Извини, я не хотел его унижать, он все сделал сам. Я только немного подыграл ему. — Мои оправдания были неуверенными. Как вести себя, я не знал и от этого оправдывался.
Неожиданно она взяла мою правую руку и посмотрела на ладонь. Провела указательным пальцем по линиям, скрывающимся на запястье под манжетами. — Я вижу тебя рядом, но не вижу близко. Как это объяснить?
Я промолчал, не зная ответа на такой вопрос. Смысл его мне был не совсем понятен, перевести по-другому я не мог. Было чувство, что она что-то хочет сказать, но не может. Вместо ответа я встал, взял ее за талию и поставил на скамейку, теперь она стала вровень со мной и даже чуточку выше.
Мне пришла безумная идея.
— Давай убежим. Ведь у нас есть ключи от двери, мы можем убежать. В другой мир, хочешь вернемся в мой, можно найти другой на выбор, я уверен, они есть, я вижу, тебе не очень-то радостно тут.
Она промолчала, видно, что-то складывая в своей голове для ответа. Потом, аккуратно держась за мою руку и подобрав юбки, спрыгнула на пол.
— Не получится убежать. Если верить Сестре Распорядительнице Судеб, все определенно, и нам лишь можно выбирать варианты. Разве можно избежать предначертанного?
Мне не понравились нотки в её голосе. Вообще я не терплю, когда рядом со мной кто-то грустит, особенно если это девушка. Особенно если она мне нравится.
Пренебрегая приличиями, я спросил:
— Тебе сколько лет?
Лиза вздрогнула и ответила очень быстро.
— Двадцать два. Ты к чему это спросил?
— Ну раз ты не хочешь убежать в другой мир, давай сбежим в город.
Я попал в точку, такой поступок был ей по душе, я сам испугался её реакции. Она взорвалась улыбкой, обнажив ровные белые зубы с небольшой щербинкой посередине. Искорки во взгляде пробились на поверхность и заплясали в танце по зеленым глазам. Испуг промелькнул у меня в сердце, но было поздно. Она схватила меня за руку, как тогда, в квартире сестры, и потащила по коридорам, сворачивая в узкие щели, местами мы стояли, прижавшись к стене, ожидая, когда впереди пройдут люди. Пару раз выскочив, мы сбили клерков, рассыпав при этом ворох бумаг, которые те переносили.
Через несколько минут мы были на улице, выйдя из маленькой дверки в переулке.
Выйдя на площадь, Лиза подозвала извозчика, попросила поднять откидной верх, и мы спрятались в его глубине. Она назвала адрес, и наша двуколка тронулась, а возница, покрикивая, просил пропустить его на дорогу. Только тут она отпустила мою руку. Я глядел ей в лицо и видел ту девушку, за которой я пошел в кроличью нору.
Мы прибыли на берег небольшой речки, которую местами расширили и сделали запруды, вода из искусственных озер перетекала по каналам, через которые были переброшены разного рода мосты и мостики, то полукруглые и ажурные, то шатающиеся на крепких тросах или простые деревянные без излишеств. По глади пруда скользили птицы и лодки.
Нас встретили зазывалы на спектакль передвижного театра. Отбившись и сбежав от разряженных и ярко накрашенных актеров, мы попали на набережную, где стояли столики под открытым небом и вкусно пахло готовящейся прямо тут едой.
Есть такое выражение — «мир тесен», так вот я вынужден был подтвердить это изречение. Возле окна раздачи, откуда официанты забирали готовые блюда, я увидел старину Пфайффера. Он стоял с важным видом, в чистом платье, но с закатанными рукавами, сложенными на груди. Всем видом он показывал, что он тут хозяин. Наши взгляды встретились, он, узнав меня, расплылся в улыбке, перевел глаза на мою спутницу, и неведомая сила согнула его пополам, в такой позе, согнутый почти под прямым углом, он приблизился к нам и в самых учтивых выражениях стал уговаривать нас присесть и чего-нибудь откушать.
Лиза велела ему выправится, а мне сказала:
— Я все еще должна тебе курицу. Возьмёшь голубями?
Немного опешив, нашел глазами вывеску над раздачей, где было написано «Горячие закуски, голуби». Лиза пояснила:
— Эту традицию привезли с собой наемники-бриты, которых было раньше много в армии императора, некоторые из них осели и обзавелись вот такими закусочными. Карл дал им множество привилегий, в том числе и в уличной торговле.
Так вот о каком знакомом со связями говорил Клаус, когда собирался в Мец, торговать бутербродами и соусами.
Для меня был нежданный повтор, такого дома я не заказывал, но мои знакомые, приехавшие из отпуска на побережья Китайского моря, рассказывали, что пробовали ещё и не такую экзотику и ничего, остались живы и довольны.