Весь мир будто вымер. Дома мрачными изваяниями окружили дорогу, а окна, как черные глазницы, взирали на нее пустотой.
«Хотя бы один огонек, – по спине поползли мурашки, словно чей-то леденящий взгляд скользнул по позвоночнику. – Может, опять света нет».
Она машинально обернулась. Первой реакцией было бежать, когда тень дерева качнулась вправо, однако усилием воли девушка заставила себя лишь остановиться, а не дать деру, как хотела раньше.
– Не вижу ничего смешного, – было слышно, как насупилась подруга, придав голосу обиженные нотки.
– Я не об этом, – попыталась успокоить её Маша, – просто здесь так безлюдно, что, кажется, кроме меня действительно никого нет.
Ноздри расширились, вдыхая холодный воздух, ощущая запах мокрого асфальта и свежей травы.
Маша уже думала закончить разговор и снова вернутся к музыке, но тут её взор зацепился за стеклянную витрину, в отражении которой что-то мелькнуло, на миг исказив привычный пейзаж.
«Померещилось, - нерешительная улыбка коснулась губ, – слишком мнительная стала в последнее время».
Она ведь столько раз возвращалась по этой дороге, и часто намного позднее, и ничего не случилось. Правда, тогда странные мысли не лезли в голову, а нервы не натягивались настолько, что угрожали порваться.
Возможно, дело и впрямь в ругани, и тело, находясь на взводе, желало получить свой триггер, подсовывая пугающие иллюзии для этого.
Девушка прищурилась, тщательно вглядываясь в тёмные стекла, пытаясь найти вновь то искажение, но ничего не было. Тень, которая секунду назад исказила пространство, исчезла.
«Бред какой-то. Чудится всякое. Меньше новостей смотреть надо на ночь».
– Что? – переспросила Ирина, не расслышав голос подруги.
– Ничего, – бодрый тон старался скрыть подступающую панику, обмануть мнимых преследователей, что не одна. Ведь только идиот станет нападать на человека, который говорит по телефону.
«А кто успеет? – вклинился внутренний голос, разрушая призрачную надежду. – Это всего лишь телефон».
Ноги замерли в паре метрах от тьмы, что рекой утекала дальше по дороге.
«Я почти пришла. Вот он двор, – пронеслось в голове, но стопы не сдвинулись, отказываясь подчиняться разуму, что монотонно твердил о том, что мрак пуст и ничего страшного в нем нет. – Это просто отсутствие света».
– Как хорошо, что ты меня встречаешь! – нарочито громко произнесла девушка, бросив взгляд в сторону. – О, я тебя вижу.
– Маша? – удивилась Ирина, не поняв замысел подруги. – С тобой все нормально?
– Я тебе сейчас помашу, – продолжала гнуть свою линию та, для достоверности пару раз махнув рукой. – Видишь?
Да, глупый вопрос, если учесть, что Ира находится в другом районе, и тьма настолько плотная, что даже, если она устроит пляски на её краю, никто со двора этого не увидит.
Но ложь успокаивала и давала надежду на то, что все кончится благополучно.
Маша ещё раз задумалась, прикидывая возможность рывка, но дорога была в таких ямах, что быстрее сломает себе ногу, чем доберётся до двора. Тут даже при солнечном свете прохожие ходят осторожно, что уж говорить о тьме.
Значит, идти.
Шаг вперёд заставил её исчезнуть, растворив силуэт в сгустившемся мраке, и сердце тут же сжалось, пропуская удар.
Один, два, три, когда внутренний метроном хотел щёлкнуть на четырёх, возвещая о конце пути, девушка почувствовала, что сзади кто-то есть, будто страх сгустился за спиной, наконец обретя тело.
Стопы споткнулись, уткнувшись носком в покатый камень, и тут же шею коснулось что-то холодное, торопливо входя внутрь.
Резкая боль, словно расплавленная смола, обожгла кожу, и нога двинулась назад, пытаясь сбежать от неё, но не получилось. Внезапный толчок тут же повалил на землю, выбивая телефон из рук.
«Что?» – Маша не сразу поняла, что случилось, голова болела, а в горле росло странное жжение.
«Где он? – взор скользнул по земле в поисках телефона, поначалу не приметив потухший экран среди травы. – Что произошло? Я споткнулась?»
Вдруг кто-то натянул кофту, приподнимая её, словно нашкодившего котёнка, и потащил в сторону, оставляя чёрный след на дороге.
Она попыталась открыть рот и закричать, но внутри что-то хлюпало и пузырилось, вырываясь наружу тёплой влагой вместо отчаянного вопля.
«Ну, же, давай!» – девушка яростно брыкалась, пытаясь вырваться из цепких рук, но те продолжали утаскивать её во тьму, не обращая внимания на громкие хрипы.