– Привет!
– Боже, Кэсс, – произнес он. – Ты не изменяешь себе даже на Рождество!
Он попытался вспомнить, когда видел ее в последний раз, и не смог. В любом случае, их последняя встреча была несколько месяцев назад.
Кэсс пожала плечами под своими мехами, расстегнула пальто. Под ним на ней была кашемировая узкая блузка кремового цвета. Она блестела и походила на мех сиамской кошки, подчеркивая сходство Кэсс с этим животным. Стиву было знакомо загадочное выражение ее зеленых дымчатых глаз. Такими они казались потому, что Кэсс была близорука, но не хотела носить очки.
– Ну и классный у тебя вид! – сказал он и закашлялся, в ту же секунду, поймав себя на мысли, что его фраза прозвучала двусмысленно. Кэсс была хороша как всегда.
– О тебе, пожалуй, этого не скажешь.
– Благодарю…
Она прошла вперед и села на край его кровати. Ее ноги под короткой вязаной юбочкой в белых чулках казались еще длиннее.
– О, дорогой, я не имела ввиду ничего такого. Просто я хотела сказать, что все это чудовищно.
– Ладно, ладно, я все понял.
– Ну вот, – подумал Стив, – кажется опять начинаем спорить.
Похоже на то, что они совершенно не способны понять друг друга. Даже трудно представить, что эта хорошенькая девушка с широкими раскосыми глазами когда-то была его женой. Она оглянулась, зябко передернула плечами.
– Ух, ненавижу больницы! Как только ты тут можешь лежать!
Он улыбнулся.
– Ого, еще как могу! Лежу, слушаю разговоры, присматриваюсь к сестричкам. Есть тут одна, очень хорошенькая, рыженькая такая… Вот так вот, наблюдаю, размышляю и сплю. Так что бывают случаи и похуже.
Кэсс рассмеялась и скрестила ноги.
– А я вот не могу так много думать. Бедненький ты мой!
Стив подумал о том, что она по-прежнему чертовски привлекательна. Если бы она лежала рядом с ним, он повел бы рукой по впадине меж ее грудей, по упругому животу, а потом еще ниже к атласному холмику меж ее покатых бедер. Он вспомнил, как она вздыхала от наслаждения и ее широко открытые глаза рассеянно останавливались на его лице.
Стив неловко пошевелился под одеялом, чувствуя тяжесть гипса на сломанной ноге.
– Болит? – невинно спросила Кэсс, указывая глазами на его ногу.
– Да нет, это не от боли.
Она уловила намек в его фразе и, довольная произведенным эффектом, засмеялась. Стиву внезапно пришло в голову, что в сущности, они очень плохо знают друг друга. Он узнал Энни значительно ближе и глубже, хотя все часы, проведенные под обломками, они только держались за руки, да потом он старался поудобнее уложить ее голову. Кэсс, глядя на него, ревниво спросила:
– А Викки? Она уже приходила к тебе?
– Викки? Да, она приходила позавчера, как только разрешили посещение всем, а не только ближайшим родственникам. На Рождество она уехала домой, в Норфолк.
Кэсс немного помолчала.
– Почему ты назвал ближайшим родственником Боба? Как будто у тебя больше никого нет, кроме него.
Стив вздохнул.
– Ну, не мог же я назвать тебя, детка. Несколько месяцев не виделись, и я даже не знал в Англии ты сейчас или нет.
– А я была здесь! Я бы сразу пришла!
Кэсс взяла его руку, приложила к своей щеке, потом посмотрела на его пальцы.
– Разве ты не знал этого? – Подождав секунду, Стив ответил:
– Нет, не знал. Помнится, именно ты проявила инициативу, уйдя от меня.
Кэсс резко мотнула головой, так что ее белые волосы разлетелись, упали на плечи, закрыли хорошенькое личико.
Кто-то в палате включил радио. Передавали запись «Наин Лессонз» и Кэролз, и они услышали кристально чистые, высокие звуки мальчишеского сопрано.
– Стив, я…
Он резко повернулся, сознавая, что не хочет и не может слушать то, что она собирается сказать, разжал свои пальцы, и рука Кэсс безвольно упала на пододеяльник.
– Боб приходил, – перебил он ее, – он сделал все, что было необходимо. Да и не так уж много требовалось.
Кэсс повернулась к нему, и Стив увидел выражение боли и огорчения, мелькнувшее в ее глазах. Все как всегда, практически так было с самого начала.
– Не очень все складно, да? – сказала она. Стив захотел прикоснуться к ее коже, но он знал, что и этого ему делать не надо. Не было смысла начинать все с самого начала.
– Да нет, – наконец, обронил он, и его слова упали в тишину, ворвавшуюся между ними.
В следующее мгновение Кэсс посмотрела на него так, как будто ничего не произошло.
– Ладно, я не собираюсь удирать сейчас же, раз уж я собралась сюда через весь Лондон. Давай поболтаем просто так. О чем бы нам поговорить?
– Расскажи мне, чем ты сейчас занимаешься. – Она тут же начала с воодушевлением перечислять все свои покупки, путешествия, которые она совершала. За это время она шесть недель провела в Нью-Йорке, побывала в Сингапуре, Риме, на Сицилии. Она была занята, а ее дела шли превосходно. Кэсс по-прежнему вращалась все в том же ярком, изысканном мире, в котором они со Стивом когда-то были вместе.
Наконец, она рассказала последний забавный анекдот из богемной жизни, и они вновь замолчали, глядя друг на друга. Внезапно, совсем другим голосом Кэсс сказала:
– Ты выглядишь таким подавленным. Почему ты не расскажешь, что с тобой случилось?
– Что случилось, то случилось. Да и не слишком много из всего этого я помню. Разве только то, что было очень больно и очень темно.
Собственно, он мог и хотел говорить обо всем этом только с Энни и ни с кем больше.
– Еще до того, как я узнала, что ты там был, я смотрела в выпуске новостей по телевизору, – Кэсс поежилась. – С тобой был еще хоть кто-нибудь?
– Да, одна женщина. Мы разговаривали с нею, держась за руки… Так было легче выжить.
Больше говорить было не о чем – Кэсс это тоже поняла.
– Ты извини меня, – произнес Стив. – Я чертовски устал.
Кэсс сразу встала, одернула свою шубку так, что снова на плечах заплясали меховые хвостики.
– Да, я вижу. Ну, я пойду. Жалко, я не принесла тебе никаких подарков.
От этих слов Стив даже поморщился.
– В этом нет нужды, мне тут и так уже надарили почти годовой запас крупного универмага.
Кэсс засмеялась: «Надо думать!»
Это была, пожалуй, первая искренняя фраза, произнесенная ими сегодня, и они улыбнулись друг другу, Внезапно Кэсс наклонилась и поцеловала его. Ее волосы коснулись его щеки. Стив отчетливо вспомнил ее такой, какой она была в ту ночь, когда ушла от него, в своих французских трусиках и черном шелковом бюстгальтере. Он обнял ее, удержав ее голову, поцеловал в ответ.
Кэсс тут же резко отскочила от кровати, совсем как тогда:
– Не надо этих вольностей, веди себя прилично!
– Да уж придется – в этом-то гипсе.
Кэсс сделала легкий жест насмешливого разочарования.
– До свидания, любимый.
– Прощай, Кэсс.
Она пошла своей уверенной, грациозной походкой, хвостики на шубе закачались вокруг нее. Уходя она так ни разу и не оглянулась.
Старик подался вперед, как только за ней закрылась дверь.
– Кто это, сынок? – спросил он.
– Моя бывшая жена.
Тот недоверчиво произнес:
– Не похожа она на бывшую. – Стив засмеялся.
– Ты знаешь, Фрэнки, внешний вид бывает обманчивым особенно у таких дам, как эта.
– Так-так, – старик откинулся на подушки, – только хочу тебе сказать – лично я не смог бы отказаться от такой красотки.
Стив окинул взглядом палату. Сейчас у нее был вид комнаты, где подошла к концу вечеринка. Пустые стулья, составленные по углам, скомканная оберточная бумага, пара засидевшихся допоздна гостей. Из открытой в холле двери тянуло запахом дорогих сигар. Стив улыбнулся, закрыл глаза, и в ту же секунду уснул.