Макс без труда нашел дом с нужным номером, и остановился у обочины.
Магазин, конечно, уже был закрыт, но в окнах второго этажа горел свет.
Рядом с магазином Макс обнаружил калитку, и нажал на кнопку звонка.
Он даже не успел обдумать, что скажет Мари, как сама она спустилась с высокого бокового крылечка и, пройдя по дорожке, усаженной цветами, оказалась прямо перед ним. Она с недоверием смотрела на него, потом, опомнившись, распахнула калитку.
Мари молчала, и Максу пришлось начать самому:
-Извини, что так поздно.
-Ничего. - Мари шагнула в сторону. - Может, зайдешь?
Они поднялись в дом, и Мари провела его в небольшую уютную гостиную.
Макс не знал, как начать тот разговор, ради которого он, собственно, ехал сюда. Похоже. Мари не собиралась ему в этом помогать.
-Врач сказал, что это именно ты спасла отца, и я благодарен тебе. И за Ингрид тоже. Я оставил их вместе, и, кажется, они все выяснили для себя.
Мари наконец заговорила.
-Как он сейчас?
Макс усмехнулся:
-Раздумал умирать, во всяком случае. Врач переговорил с ним, и объяснил все, что с ним происходило последнее время. В общем, они с Ингрид едут в клинику, а потом. Потом будет видно.
Мари была в домашних джинсах и топе, плотно обтягивающем грудь. Это невольно отвлекало внимание Макса, и он никак не решался перейти к главному, тому, ради чего он ехал.
Тряхнув головой, он отогнал мешающие мысли, и просто сказал:
-Мари, я все знаю.
Она спокойно подняла на него темные глаза:
-И что это означает?
Макс пожал плечами:
-Ты должна понимать, что нельзя оставить все, как прежде. Жизнь должна измениться.
-А зачем? Зачем тебе что-то менять в жизни? Все будет продолжаться так, как раньше.
Он поднял голову:
-То есть ты не хочешь, чтобы у Лизы был отец? Послушай, я не так уж плох, как тебе кажется. Я понимаю, что не ухаживал за тобой, не заботился о Лизе, когда она была совсем маленькой, но ты же должна понять.
Он хотел рассказать ей о том, что пытался тогда найти ее, и понимал, что Мари не нужны его неловкие оправдания.
Мари нервно поднялась и подошла к окну. Отвернувшись, чтобы не видеть его лица, строго спросила:
-Макс, я надеюсь, что твое желание наладить отношения со мной и Лизой не продиктовано необходимостью объединить акции.
Он растерялся:
-Ты о чем? При чем тут акции?!
Мари терпеливо продолжила:
-Дорис говорила, что ты недоволен решением отца.
Вся кровь хлынула ему в лицо, застучала в ушах, отозвалась утренней головной болью:
-И ты решила, что я приехал сюда из-за этого? Послушай, я, может быть, не был слишком разборчив в связях с женщинами, но никогда и никто, слышшь, не мог упрекнуть меня в желании заполучить деньги жены.
Мари неожиданно предложила:
-Я приготовлю чай?
Макс пожал плечами, и она кивнула, вышла в кухню. Ему было слышно, как зашумела вода, звякнули чашечки.
Хорошего же она мнения о нем и его семье. Дорис, эта чертова кукла.
На низком столике около кресел лежали два больших альбома. Он машинально раскрыл верхний. Раскрыл - и оторопел: альбом был заполнен вырезками из газет и журналов. На всех клочках бумаги и картона было его имя и его, Макса, лицо!
Макс торопливо перелистал альбом. Да у него самого и сотой доли этих материалов не было!
Он вытащил нижний альбом, и посмотрел на даты первых публикаций. Сколько ему было тогда? Лет двадцать шесть. Кто мог собирать этот альбом? Мари?! Да нет, ей самой тогда было лет десять-двенадцать. Ничего не понятно.
И тут его осенило: выходит, она раньше, задолго до встречи с ним, знала, кто он такой?! Неудивительно, что она так много знала о гонках.Что же, она сама подстроила ту встречу в гостинице, а потом. Потом родила ребенка, сыграла на чувствах отца.Неужели это возможно? Впрочем, а почему нет? Результат - налицо: Лиза - его дочь, любая экспертиза это докажет, и акции практически принадлежат ей.
Макс вспомнил историю с немецким теннисистом, не так давно вызвавшую столько разговоров.
От бешенства у него перехватило дыхание.
Мари вошла в комнату с подносом. Аккуратно составила все на стол и обернулась к нему.
Конечно, она увидела альбомы в руках Макса, и, невольно подтверждая все его худшие опасения, смутилась и покраснела.
Он оценивающе посмотрел на нее:
-Надеюсь, твой приятель тогда не слишком пострадал?
-Какой приятель? - растерянно спросила Мари.
-Тот самый, с которым ты разыграла сцену нападения. Думаю, тебе стоило бы подвизаться на сцене - сыграла ты тогда вполне достоверно.