Косте пришлось повиноваться и терпеть до самой границы селения. Но и потом Вард не остановился, углубляясь в лес и направляясь к горе, нависающей над ним. И только когда они ступили на каменную тропинку, проложенную то ли людьми, то ли зверьем, Вард остановился и устало присел на валун.
Костик потоптался рядом и тоже сел, неловко подбирая под себя длинные ноги.
- Я должен сказать тебе спасибо за свое спасение, - пробормотал он, не глядя на Варда. – Это случилось так неожиданно.
- Увы, в этом есть и моя вина, - заговорил Вард. – Но мне нужно было уйти, чтобы решить вопрос жизни и смерти. Я предполагал, что Дверь притянет тебя, но думал, успею вернуться до того, как ты ее дорисуешь.
- Что вообще произошло? – Костик даже подхватился на ноги. – Кто ты? Что это за дверь? Где мы находимся?
- Сядь, - почти приказал Вард, и Яблонский мигом повиновался, едва не отбив о камень свой зад. – Это слишком серьезная тема, чтобы говорить о ней на ходу, - он мельком взглянул на небо. – К полудню завтрашнего дня мы должны быть по ту сторону этих гор. Дверь, которую ты нарисовал, открывалась на перевал, ближе не получилось. Сейчас мы быстро перекусим и пойдем в горы. Надеюсь, у тебя хватит на это сил.
Костик очень сильно сомневался, но в ответ только пожал плечами. Но вопросы повторять не стал, шестым чувством понимая, что вместо ответов может получить пару хороших подсрачников для ускорения. Но потом он с Варда не слезет, пока не получит исчерпывающие ответы.
Они поели холодного мяса и слегка черствых лепешек, запили водой и направились вверх по тропе. Сначала идти было довольно легко, а потом тропа пошла более круто, вынуждая Костика напрягать все мышцы и искать в себе второе дыхание. Вард переместился в тыл и время от времени подталкивал Яблонского то в худую спину, то в не менее худосочную задницу. Костик мрачно подумал, что к концу путешествия на его тылу будут сплошные синяки.
Но все же они продвигались довольно неплохим темпом, останавливаясь, чтобы попить. Солнце поднялось высоко, припекая неприкрытые части тела. Костя тяжело отдувался, покрываясь жарким потом, но упорно переставлял ноги.
Когда он в очередной раз поднял гудящую от усталости голову, то с удивлением понял, что впереди виднеется та самая скала, в которой прячется дверь. Даже сил прибавилось от радости.
Яблонский почти побежал к скале и прижался к ней грудью, как к родной. Тут было спасение, путь домой, в одинокую и голодную, но такую привычную жизнь.
Вард похлопал его по спине и оттянул от скалы. Костик начал сопротивляться, но затих, притиснутый к груди.
- Нет? – тихо спросил он.
- Мне нужны силы, чтобы выполнить задание. Если я сейчас открою для тебя Дверь, то слишком много их потрачу. И оставить тебя здесь я не могу, сам понимаешь. Обещаю, что верну тебя домой в самое ближайшее время.
Костик тяжело вздохнул, с тоской оглядываясь на скалу.
- Ты должен мне объяснение, - сказал он.
- Пошли… кредитор, - хмыкнул Вард и направился в обход скалы.
Костик заставил себя сделать шаг, другой, не оглядываясь назад. А потом он замер в восхищении. Вид с другой стороны скального выступа был еще более ошеломительным, чем увиденный Яблонским ранее. Костик жадно рассматривал детали, пытаясь запомнить малейшие нюансы.
С высоты птичьего полета долина, раскинувшаяся внизу, поражала обилием красок. Она цвела, нет, горела всеми цветами радуги. Долину разрезала извилистая и очень бурная речка, берущая свое начало в горах. Костик видел буруны на широких порогах, над которыми солнце рисовало небольшие радуги. Это было сказкой!
- Не стой, нам нужно спуститься до темноты.
Вард нарушил созерцательный транс, от чего Костика даже затрясло. Яблонский шумно задышал, сдерживая эмоции, но потом не выдержал и потер глаза, которые защипало от слез.
Вард тяжело вздохнул, взял Костика под локоток и повел к едва заметной тропке. Спотыкаясь, Яблонский последовал за ним и вскоре отвлекся, стараясь не свалиться на острые камни.
Спускаться было тяжелее, чем подниматься. И тропа была хуже, и усталость накопилась. Костик уже едва ковылял, но упорно переставлял ноги. Вард шел впереди, время от времени оглядываясь.
Солнце опустилось за гору, позволяя сумраку расползтись по склону и накрыть долину. Идти стало невыносимо трудно, хотя Костик честно пытался. И ему даже стало немного стыдно, когда Вард взвалил его себе на закорки и пошел дальше, тяжело дыша и ступая с большой осторожностью.
- Все, ночуем здесь, - Вард стряхнул Костика с себя и сел рядом, привалившись спиной к стволу дерева. – Худой, а такой тяжелый, - проворчал он.
- Весу мне придают мой талант и моя гениальность, - попытался пошутить Костик.
- Это компенсируется потерей совести и благоразумия, - Вард щелкнул Яблонского по носу и со стоном вытянул ноги. – Ужин давай.
Костик засуетился, сооружая бутерброды. Он долго принюхивался, но мясо, вроде бы, пережило дневное пекло, не задохнувшись в тряпице. Вард молча умял все, что было предложено, сходил в кустики, вернувшись почему-то с другой стороны, и завалился прямо на землю.
- Сюда иди, - похлопал он по траве рядом с собой. – Нам нужно выспаться и отдохнуть. Завтра пойдем по равнине, но времени все равно впритык.
- А куда мы вообще спешим? – решился спросить Костик.
Он уже понял, что Вард не такой страшный, каким казался поначалу, и интерес разросся от искорки до лесного пожара. Хотелось погасить его обилием информации.
Вард перекатился, прижимая Костика к земле, и негромко сказал:
- Какой любопытный Котик. Знаешь, что делают с любопытными кошками?
- Я не Котик, - возмутился Яблонский, которому действительно это прозвище стояло поперек горла. – Константин!
- Львович, - фыркнул Вард и затрясся от смеха.
Костик обиделся, но быстро понял, что так точно не получит ответ на свой вопрос.
- Так куда мы?
- Как ты понял уже, твой мир не единственный. Их великое множество, - Вард широко зевнул. – Есть населенные миры, есть пустые. Но те, на которых зародилась разумная жизнь, иногда начинают… болеть, так сказать. Жизнь на них начинает тормозить, консервироваться, а позже – вымирать. На Совете Хранителей принимается решение, нужно ли подталкивать такой мир на путь прогресса, лечить его. Если зародившаяся разумная жизнь вышла на определенный уровень, как правило, решение Совета будет в пользу Волшебного Пинка, как называем это мы, Стражи.
- Дааа, вопросов стало еще больше, - тихо сказал Костик, пытаясь переварить информацию. – И как ты это сделаешь?
- У каждого мира есть своеобразная точка силы. Это центр всех физических и магических потоков и полей, окружающий планету или пребывающий в ее недрах. И есть определенные дни, когда Страж может подойти к этому центру и повлиять на него. Не спрашивай о деталях – это не моя личная тайна. Но у тебя будет шанс увидеть все своими глазами. Если ты сейчас уснешь и не будешь мешать мне отдыхать, - Вард ущипнул Костика за задницу, и тот возмущенно засопел.
Они умолкли, подпуская наполненную ночными звуками темноту. Костик долго лежал, глядя на чужое небо, проглядывающее сквозь кроны деревьев. Его голова кружилась от обилия неимоверной информации, а сердце гулко бухало, перегоняя кровь, наполненную адреналином.
Костик думал о человеке, лежащем рядом. О том, что Вард в Костином мире выглядел и ощущался намного строже и надменнее. Что сейчас, на зеленой траве спит совершенно другой человек. Сейчас Вард казался… нет, не доступнее… проще и ближе. Костик без содрогания пустил его в свою зону комфорта, проникнувшись доверием. И интерес, появившийся к мужчине в дорогом пальто и с не менее дорогим парфюмом, сейчас только усилился, словно исчез какой-то барьер.
Костик осторожно повернулся, прижимаясь к Варду теснее, и прикрыл глаза.