- Артемий, а что?
Я закусила губу и зайцем побежала в лагерь. Паники уже не было, почти все разошлись по домам, и я без труда узнала барак, в который утащили Колю.
Возле его кровати сидел Шекспир и бережно промывал раны парня. На него я взглянула лишь мельком, почти не заметив, с каким презрением он смотрел. Меня интересовала рука Коли. Я рывком задрала рукав и замерла. Разумом я предполагала, что увижу символ из сна, но все равно опешила.
- Это что еще такое? – нахмурился Шекспир. Я покачала головой:
- Не знаю, но сейчас в видении мне показали, что у него и у Артемия были такие символы.
Что там сказал Михаил? Поверить? Как же это сложно, верить в себя…
Я погладила исцарапанное лицо Коли.
Верить-верить-верить! Я смогу, я спасу его! Я обязана хоть что-то попробовать…
Я зажмурилась, досконально представляя, как кожей впитываю силу вокруг себя, накапливаю ее как батарейка и вливаю через руку в парня. Вот это тепло перетекает в него, разливается по всему телу, и я начинаю чувствовать этим теплом как собственной кожей. Будто рукой касаюсь надорванных и отбитых органов и тканей, соединяю их, и они стягиваются! Я сильнее впала в транс.
Самое сложное ждало у ног – вывих голеностопа. Без переломов и трещин, но тоже мало приятного. Лента моего тепла окутала сустав и одним резким движением поставила его на место.
Мое сосредоточение нарушил громкий крик, и я отскочила. Коля с выпученными глазами держался за ногу и по-рыбьи хватал ртом воздух. От ссадин на лице остались лишь корочки, синяки приобрели желтоватый оттенок. А в угол барака забился Шекспир, смотрел на меня выпученными глазами и что-то бормотал, перебирая дрожащими пальцами цепочку с шестиконечной звездой.
Внутри меня все будто задрожало и замерзло. Я исцелила его. Я смогла. Теперь мне поверят! Но у меня совсем не осталось сил.
Дверь распахнулась, и внутрь ввалились Кот с Фростом, удивительно умудрившиеся не смотреть и не касаться друг друга в таком маленьком пространстве.
- Кормите меня, - выдохнула я, стуча зубами. – Жрать хочу как сто китайцев!
***
Фрост перестал пихать в меня еду только тогда, когда бывший до этого абсолютно плоским живот ощутимо округлился. Кот попросил не блевать на него больше. И вроде даже в лагере повисло странное спокойствие. Я верила и знала, что этой ночью все будет спокойно и хорошо, а на утро мы займемся обучением. Я принесу реальный вклад в борьбу с зомби!
Когда луна осветила лагерь, я все же решила пойти спать. Кот ушел некоторое время назад, а мы с Фростом сидели у костра и молчали.
- Завтра важный день, - я мимолетно коснулась губами его виска и собралась уходить, но Фрост придержал меня за руку.
- Даш…
Ох, не понравился мне этот тон!
- Давай уйдем.
- Ну…я об этом и говорю. Пошли спать.
Он дернул меня к себе, встал и взял лицо в ладони, пальцами зарываясь в волосы. Глаза Фроста странно блестели.
- Ты не поняла. Давай уйдем из лагеря, в мирные секторы, будем жить как обычные люди, бросим эту войну! Я хочу нормально быть с тобой, а не едва касаться в перерывах между твоими обмороками с видениями и драками с зомби!
Я не могла пошевелиться. Тепло счастья поднималось откуда-то изнутри и наполняло всю грудную клетку. Я не могла дышать!
Уйти с Фростом, жить нормальной жизнью, без зомбаков, мародерства, оружия. Забраться в самый отдаленный уголок Земли и радоваться каждому прожитому дню, каждой секунде. Быть может завести ребенка, нет, двоих, а то и троих детей!
Но…
Я остановилась и спустилась с небес. Разве не от этого я бежала? Ради этого я пережила и узнала так много?
Но…
Отказать Фросту? Бросить его?
Я по привычке прикрыла глаза, опасаясь, что близкий человек прочитает в них правду, и улыбнулась.
- Хорошо. Только обсудим это завтра? И можно я останусь на ночь с тобой?
16
***
Горло саднило все сильнее. Кажется, я разболелась. Это нехорошо. Но и сходить с выбранного пути я не желаю.
Еще раз оглянулась на спящего Фроста. А все же он такой красивый! Лежит вот на своей кровати, обнимает бушлат, из-под которого я вылезла полчаса назад. А в моем неизменном рюкзаке свежая теплая одежда, несколько банок тушенки, зажигалка, старые печеньки и Библия. Из своего барака я вытащила большой бушлат, служивший одеялом, скрутила его поплотнее и привязала к рюкзаку. Неизвестно, где и в каких условиях мне придется ночевать. Я хлопнула по карману, проверяя, на месте ли нож.