Вот как, похоже, что сезон полного безделья заканчивается, сменяясь на безделье относительное. Машину – это да, машину нам обязательно надо новую. Была хорошая, гусеничная и бронированная, но вот вся вышла. Налетела на противотанковое ружье, а потом ее злодеи просто сожгли, после того как мы из нее, подбитой, смылись. Интересно, что теперь взамен дадут? Хотелось бы что-то подобное, по грязи наша «жужа» носилась мухой – так больше никто не умеет, наверное.
– Вань, к слову, – постучал я пальцами по папке. – И все же что мы оттуда вывезли тогда? Что-то это молчание уже напрягать начало, если откровенно. Был же уговор про то, что нас тоже информируют, так?
– Блин, Володь, ну ты меня как врага народа уже с этим пытаешь, – вздохнул Иван. – Нечего пока особо рассказывать. Есть какая-то информация, вроде уже закономерность появления пятен просматривается, но только это так… писями по воде виляно пока. Тыщу раз тебе говорил, что как только что-то понятное появится – тебе сразу расскажу.
– В части касающейся, – уточнил я.
– Ага, именно в ней, – чуть разозлился Иван. – Или допуск получай, а меня под пресс не толкай, мне моя работа дорога.
– Ну хоть что-то ты изродить можешь, Вань? – продолжал я наседать на своего начальника. – Сам понимаешь, что нет любви без взаимности.
– Есть служебные обязанности, – оборвал он меня. – Ладно, если кратко – Тьма, кажется, появляется там, где есть массовое захоронение. Или массовая гибель людей.
– Не понял, – удивился я. – Это что, во всех местах, где Тьма, кого-то массово убивали?
– Появляется, я же сказал, – поморщился он. – Прокол в ткани этого мира случается, а уже дальше разливается. Так понятней?
– Поня-атней, – почесал я в затылке. – Погоди, то есть выходит, что в Красношахтинске кого-то недавно порешили, и Тьма перескочила туда?
– Не совсем так, – покачал головой Иван. – Там могли кого-то век назад порешить. Или два. Но дыру в слое уже сделали. Пока Тьмы рядом не было с этим миром, ничего никто и не видел, а как случилось то, что здесь случилось…
– Люди пропали, в смысле? – перебил я его.
– Ну да, или что тут вообще было, черт его до конца разберет, – хмыкнул он. – Ну вот смотри… – Он положил одну ладонь на другую, демонстрируя их мне. – Любой мир – он как ткань многослойная, как покрышка: там и корд, там и сетка, там и резина… – Он раздвинул ладони. – …А тут вроде как все расслоилось. Люди, наверное, в «резиновом» слое застряли, а мы провалились… в сетку, наверное. А она к Тьме близко, и через каждую из дыр та сюда просачивается, понял? Раньше не могла, конструкция была прочная, а теперь вот так.
– Ну да, понял, – ответил я. – А в Красношахтинске что за резня массовая была?
– Там дачи НКВД были, – сказал Иван. – Ничего такого, казалось бы, но потом кто-то вспомнил, что они часто на расстрельных полигонах строились – чтобы и не копал никто лишнего, и чтобы земля не пропадала. Вот и решили проверить документы хозуправления тамошнего, как земля выделялась.
– И как?
– Да так и выделилась, – вздохнул Иван. – Там тысячи две закопано, со всей области везли. Пятно Тьмы свежее, отследить локализацию получилось легко.
– И оттуда и расползается?
– Прямо с дачного поселка пошла, – подтвердил он. – Самый эпицентр.
– Это у вас первое подтверждение, что ли? – немного удивился я. – Не догадывались пока?
– Не первое, – ответил он, перекладывая себе шашлык на тарелку. – Локализовали еще место расстрела немцами наших военнопленных – фронт недалеко ведь был, и есть совсем историческое место, там еще при местном царе-тиране-батюшке бунтовщикам головы рубили массово; его тут тоже все знали, даже в краеведческом музее экспозиция была.
– То есть три точки уже?
– Именно. Достаточная статистическая база получается.
Я задумался. Милославский, помню, мне сказал что-то насчет того, что «одна насильственная смерть дает такой выброс энергии, что может проколоть все миры насквозь». За точность цитаты не ручаюсь, но смысл примерно такой.
– Погоди… – задумался я вслух. – А когда адаптанты жертву принесли и я сюда провалился… это же процесс задом наперед идет, так? Убивали здесь, а дыра в моем слое появилась, нет?
– Не гони программу, – прервал меня Иван. – С этим не разобрались до конца. Будет теория – расскажу, обещаю. Там не все понятно, а сочинять на ходу не хочу. Поговорили – и будет, что мог, то рассказал, и даже больше. Понял?
– Так точно, товарищ научный руководитель группы, – кивнул я, задумавшись. – Не смею дальше беспокоить.
Ладно, хоть что-то, но сказали, появилась информация для размышления.
В воскресенье проснулись поздно, выспавшись от души – лучший способ борьбы с похмельем, которое было неизбежно после вчерашних посиделок в «Телави». Пока Настя раскочегаривала плитку под чайником, я выложил на кухонный стол переданную Иваном папку. Вопросы, вопросы, бесконечные вопросы…