Кирилл поднялся.
— Ты продолжай, продолжай.
— А ты? — спросила Кэт, цепляясь за его руку.
— Разогрею завтрак, — Кирилл открыл холодильник. — Мне уже скоро выходить, — виновато произнес он.
— А, тогда я быстренько в душ, хорошо? Не останусь же я здесь одна! У тебя ни сети, ни музона. А у меня — движ.
Сдвинув створку, девушка юркнула в туалет. Зашумела вода. Кирилл кивнул самому себе. Конечно. У каждого свой движ. Он достал две упаковки гуляша, с некоторой досадой обнаружив, что всего упаковок осталось три. Из них мясных, понятно, одна. Значит, надо идти на склад. Не сегодня, так завтра. Вздохнув, он прижал активаторы разогрева. Потом выловил в тумбочке запаянные в целлофан хлебцы.
— Ух, хорошо! — выскочила из душа Кэт.
Она была голая, мокрая, веселая. Капая и вытираясь ладонями, она подскочила к столу. Прищурила глаз на сосредоточенного Кирилла.
— Что дают?
— Гуляш.
— Ага! — Девушка села на стул. — Я с ночи такая голодная!
Она потянула к себе одну из упаковок, одновременно сунув в рот хлебец.
— Погоди, — сказал Кирилл, отсчитывая про себя секунды. — Еще чуть-чуть, — он прихватил Кэт за пальцы, стиснувшие ярлычок. — Все, можно.
— Пф-ф! — сказала Кэт с набитым ртом. — Я могу и полуразогретое. Я — всеядное существо.
— Лучше все же горячее.
Девушка наклонила голову, изучая парня.
— Это что, типа, забота?
— Нельзя? — спросил Кирилл.
— Несовременно.
— Не знаю.
— Так знай, — сказала Кэт, принюхиваясь к гуляшу. — Все эти отношения, романтика, обязательства — это все не для меня. Это не движ. Тухляк. Нам гуру говорил, что любые привязанности обязательно становятся препятствием на пути к обретению радости и себя. У нас с тобой было?
— Было, — подтвердил Кирилл.
— Ну и все!
Какое-то время ели молча. Кэт бухала ложкой, будто пыталась пробиться сквозь пластик столешницы. Казалось, она раздражена. Зеленые волосы подрагивали, глаза смотрели в гуляш.
— А что видеорама? — спросил Кирилл.
Он два или три раза зачерпнул из своего лотка и больше не захотел, смотрел на девушку, на тень от макияжа, оставшуюся у переносицы, на губы, на ухо, в котором засело серебряное колечко.
— А, да, видеорама! — оживилась Кэт. — Слушай, неплохие у вас пайки. Я бы тоже с удовольствием такие лопала. Не каждый день, конечно, но время от времени.
— Я дам тебе один с собой, — сказал Кирилл.
— И того, и того? — спросила девушка.
— Хорошо. И того, и того.
Кэт перестала жевать.
— Я поняла, ты запал на меня, — она указала на Кирилла ложкой. — Нормальные люди так не делают, чтобы сразу дать, если попросил. Это неправильный движ. Я тебе ничего не обещаю, понял?
— Понял, — кивнул Кирилл.
Кэт набила рот гуляшом, лицо ее сделалось круглым и воинственным. И очень смешным.
— Фто? — спросила она, увидев Кириллову улыбку.
— Ничего, — сказал тот.
Кэт проглотила порцию и потрясла ложкой.
— Смотри! Так вот, мы, конечно, бухнулись на планету. Джунгли, пирамиды, озера, заброшенные станции. Кто во что горазд, то себе и представил, и оно как бы вместе слиплось. Аборигены темнокожие таращатся из кустов. Ухают так, что волосы торчком. Я иду, значит, а голос подсказывает. Ну и все тоже идут, ну, каждый в своем кресле, ты понял. Красота, могу тебе сказать, иногда такая, что вот села бы и смотрела, не отрываясь. А ведущий, значит: «Поверните голову. Справа от вас, вдалеке — остатки таинственного звездолета». И точно — лежит заросшая такая штука, гигантская, рогом в небо… Ф-фу!
Девушка выскребла остатки гуляша.
— Надо уже идти, — сказал Кирилл.
— А попить?
— Сок тебя устроит?
— Да, — кивнула Кэт. — И топик или майка какая у тебя есть? В одной шубе, на самом деле, стремно. Она жаркая.
Кирилл поставил перед девушкой взятую в холодильнике коробочку сока.
— Футболка есть.
— Тащи.
— А это — правильный движ?
Кэт проколола сок трубочкой.
— Ты — вещист? — с подозрением спросила она.
— Нет, но ты сказала…
— Это другое, темнота. Ты же не прочь поделиться?
— Нет, — сказал Кирилл.
— Ну! Значит, это твой движ. Нельзя идти против движа. Движ тебе этого не простит. Будешь только спать и работать.
— Я и так…
— Тащи!
Кэт с шумом втянула сок. Удивляясь самому себе, Кирилл шагнул в крохотную прихожую и открыл стенной шкаф. Из его темных недр он достал две футболки, одну тут же натянул сам.
— Вот.
Кэт отставила сок, разглядывая серый хлопчатобумажный прямоугольник, который Кирилл вывесил перед ней на вытянутых руках.
— Однотонная, без рисунка, без блистеров. Кошмар. Понятно, что у вас здесь никакой фантазии, — вздохнула девушка.
— Других у меня нет.
— Ладно, давай.
Одевались в разных углах. Недоеденный Кириллом гуляш призывно посверкивал серебристым уголком термофольги.
— Ты мне еще обещал желе и мясо, — напомнила Кэт, нахлобучивая на себя шубу.
— Я помню, — сказал Кирилл.
— И тебе надо будет помочь мне перебраться обратно.
— Хорошо.
Браслет на руке у Кирилла пискнул.
— И чего он все пищит? — нахмурилась девушка.
— Отсечка по времени, — пояснил Кирилл. — Пора выходить.
— Знаешь, это напрягает. Тебе хорошо, когда тебя вот так контролируют? Какой-то движ из-под палки.
Кирилл пожал плечами.
— Ну, вообще-то, я сам его так запрограммировал.
— Все, нет слов.
Они вышли из квартиры. Кирилл, прижав упаковки с едой под мышкой, прикрыл дверь. В пришедшем сверху лифте уже стояли двое в таких же, как у Кирилла, штанах и куртках. Они подвинулись, и молодые люди втиснулись в кабинку. Лица соседей синхронно сморщились на шубу.
— Это «Жерветт»! — сказала им Кэт. — Вы ничего не понимаете!
Больше никто ничего не сказал.
Солнечный свет широкими полосами лежал между домами. Кирилл на дорожке с ходу взял высокий темп, направляясь к закрывающим небо высоткам. Ботинки Кэт жалобно звякали бубенцами следом.
— Кир!
Стараясь затормозить, Кэт ухватила Кирилла за пальцы.
— Да?
— Куда ты гонишь?
— На работу.
— Я так быстро не могу.
— А я опаздываю, — сказал Кирилл.
— У тебя еще не пикает, — сказала Кэт.
— Ладно, — Кирилл умерил шаг, заглядывая на начинающую заполняться людьми улицу. — А что там было дальше?
— А, ты про видеораму? — Кэт фыркнула, пропуская свою руку под его рукой. — Там смешно вышло. Не успела я, значит, налюбоваться на красоту… Это, если ты не знаешь, формирует особый, внутренний движ. Без него ты, конечно, тоже не пропадешь, но с ним ты как бы поднимаешься на новый уровень просветления.
— Гуру сказал?
— Ага.
— И что дальше?
Они вышли к торцу первого здания.
— Дальше голос говорит: «Мы вступаем в заброшенный, странный город». И город, конечно, тут как тут.
— Буфф!
— Ага, буфф! Разрушенные здания, стены, колонны какие-то. Страшновато, знаешь, потому что никого. Ветер. Песок. Белье качается. Посуда лежит. Потом голос как закричит: «За нами погоня! Бежим к кораблю!». Ух, я тебе скажу, как я со всех ног… — Кэт дернулась вперед, показывая. — Все пляшет, сзади кто-то дышит, бормочет, ругается. Вроде и оглянуться хочется, но шея, знаешь, неповорачиваемая… А до корабля еще в горку. Сердце и так выскакивает, но ведущий еще вопит: «Слева!».
— Все, — сказал Кирилл.
— Что? — захваченная собственным рассказом, с непониманием посмотрела на него девушка.
— Пришли.
Кирилл кивнул на знакомое пространство с контейнерами и сервисной зоной. Приземистый робот-уборщик, шурша щетками, медленно двигался по асфальту. Не обращая внимания на вставшую в «кармане» между зданиями пару, люди шли мимо.