— Это место чем-то отличается от тех, что вы нам показывали? — спросил мистер Тредер.
— Без сомнения. Оно ближе всего к Лондонскому мосту и к Сити, поэтому здесь мистер Нокмилдаун занимается куплей-продажей вещей определённого рода: достаточно маленьких, чтобы их можно было пронести в руке, и притом достаточно ценных, чтобы игра стоила свеч. Крупнообъёмный товар, как мы видели, принимают и продают ниже по реке.
— От склада и впрямь открывается отличный вид на мост, — заметил господин Кикин. Он полупривстал и, нагнувшись, вертел головой из стороны в сторону.
— А с моста — на склад, — произнес Даниель. — Это место зовётся Бимбар-яма, что значит «притон, в котором торгуют часами». В ближайшие дни мы узнаем о нём больше!
— Окончена ли рекогносцировка? — спросил Орни. — Мы приближаемся к мосту, и в дождливый день течение здесь опасно для нашего судна.
— По крайней мере для наших желудков, — вставил Тредер.
— Можем ли мы подойти к Большому причалу? — спросил Даниель, указывая на пирс, отходящий от самого крупного из двадцати водорезов Лондонского моста, почти посередине реки. — Я хотел бы показать клубу нечто небезынтересное довольно близко отсюда.
— Я проголосую за, — объявил мистер Тредер, — при одном условии: если доктор Уотерхауз оставит свои экивоки и просто, честно, без обиняков скажет, что он имеет в виду.
Орни выразил самую горячую поддержку и, заручившись кивком господина Кикина, велел гребцам поворачивать на север и идти поперёк течения, одновременно позволяя ему снести судно чуть дальше от моста. Теперь предстояло развернуть «Благоразумие» и двигаться к причалу. Манёвр был выполнен точно напротив Бимбар-ямы, на которую Даниель смотрел так, словно должен срочно загнать целый мешок тыренных часов.
— Следующий пункт повестки дня, — провозгласил мистер Тредер, — вытянуть из доктора Уотерхауза объяснения, зачем мы здесь и почему казна клуба, прилежно собираемая и бережно хранимая на протяжении столько месяцев, внезапно оказалась истрачена.
— Наш новый сочлен, который выражает сожаление, что не смог сегодня к нам присоединиться, пополнит её в ближайшее время, — заверил Даниель.
— Если это правда, то его взнос будет весьма кстати, поскольку за другим отсутствующим сочленом числится недоимка.
— Зато мы обязаны мсье Арланку бесценной информацией, — сказал Даниель.
— Почему же он не с нами и не обогатит нас ещё больше?
— Он не знает, насколько был полезен. Я намерен и дальше держать его в неведении.
— И сдаётся, нас тоже, — проворчал мистер Орни, за что — редкий случай — удостоился кивка со стороны мистера Тредера. Что до Кикина, тот принял позу многострадального русского, курил трубку и помалкивал.
— Имярек сознался, что он не безумец, — начал Даниель (за время поездки по реке он поведал соклубникам о своём с Исааком походе в Бедлам). — Однако он заявил, что мы никакими силами ничего из него не вытянем.
— Знакомое затруднение, — пробормотал Кикин, не вынимая изо рта трубку. — Они боятся Джека больше, чем вас. Я знаю некоторые пытки…
— Сэр! — возмутился мистер Тредер. — Здесь Англия!
— Мы предпочитаем подкуп, — заметил Даниель. — Торг был долог, рассказывать о нём скучно. Довольно сообщить, что согласно записи в приходской книге Имярек умер и на кладбище Вифлеемской больницы ему выкопана могила.
— Как вы его убили? — вежливо полюбопытствовал Кикин.
— В яму положат труп из подвалов Королевского общества, где никто пропажи не заметит. Человек, внешне похожий на Имярека, но с другим именем, едет сейчас в Бристоль. На следующей неделе он отправится морем в Каролину, где должен будет десять лет отработать по контракту на ферме. В благодарность за перечисленные меры — очень сложные и дорогостоящие — он без утайки поведал, зачем делал дыры в стенах Бедлама.
— Услышим ли мы от вас то, что он рассказал? Или вы тоже потребуете, чтобы вас отправили в Каролину подневольным работником? — спросил Тредер.
— Спасибо, нет надобности, — вежливо отвечал Даниель. — Имярек сообщил, что он — лишь один из множества громил, скокарей и ливерщиков (всё это различные специальности, объединяемые общим названием «взломщик»), откликнувшихся на призыв, распространённый через Бимбар-яму и другие подобные заведения неназванным лицом, предположительно самим Джеком-Монетчиком. Лицо это дало понять, что интересуется некими зданиями и особенно тем, что спрятано в их стенах. Всякий, кто проникнет в перечисленные здания и добудет что-либо из стен, может прийти в Бимбар-яму и предложить добычу указанному лицу. Приобретаться будет не весь товар, а лишь определённого рода, после тщательного осмотра.