- Нет, не надо, - сказала Маринка, освобождая руку. - Меня Зина проводит. Да Петр Алексеич с Серафимом помогут спуститься и забраться. А у тебя на заводе дел полно, сам говорил.
Я с неудовольствием покивал головой. На заводе действительно много работы, утром звонил Евгений Адамович, наш главный химик, говорил, что у него есть для меня какой-то сюрприз. Просил приехать. Я пообещал, но, глядя вот на свою боязливую супругу, все больше склонялся к мысли, что сюрприз может и подождать. Что-то у Маришки действительно какая-то фобия насчет лестниц приключилась. Как бы действительно не навернулась. Упадет, повредит плод – не прощу себе.
- Зина, оставайся-ка ты здесь, - обратился я к своей экономке. – Я сам с женой съезжу.
- А как же…, - открыла было рот Зинаида, но я не дал ей продолжить.
- Я сам справлюсь. Иди.
- Но вы же не знаете куда ехать!
- А ты Петру адрес скажи, - парировал я, пресекая всяческие возражения.
Пришлось Зинаиде послушаться. И пока я подсаживал супругу в открытую повозку, она сбегала в дом, черканула на листочке адресок, а затем передала его Петру, нашему штатному извозчику.
- Вот, Петр Алексеич. Вот сюда вам надо. Найдешь?
- Найду, как не найти, - ответил Петр, засовывая адресок в карман. – Только ехать будем долго, не растрясти бы.
- Ничего, Петр Алексеич, не растрясешь. Ты аккуратнее давай, да по кочкам нас не вези, - парировала Маринка, устраиваясь на мягком сидении. – Ну, все, поехали.
- А Серафим как же?
- Так вон же он идет, - воскликнула моя супруга, показывая рукой на спешащего казака. – Поехали, подберем его.
Через пару минут Озирный заскакивал в нашу скрипучую повозку. Бегло поздоровался со мной, с Петром и запел соловьем перед Маринкой, широко улыбаясь:
- Доброго вам денечка, Марина Степановна. Вы сегодня под этим ясным солнышком выглядите особенно прекрасно. А куда же вы направляетесь, что вам потребовалась моя помощь?
Моя супруга вспыхнула на прозвучавший комплимент, кокетливо пригладила выбившуюся из-под шляпки прядку, и весело стрельнув глазками казачку, ответила:
- И тебе здравствуй Серафимушка. Солнышко сегодня действительно ясное, а едем мы по важному делу.
- Это ж по какому, позвольте узнать?
- К бабке мы едем, Серафимушка. Боязно мне что-то. Как рожать буду, прямо не знаю.
- Ну, родить дело не хитрое, это вам, Марина Степановка, любой мужик скажет, - весело сверкнул зубами Озирный. – А к бабке вы правильно делаете что едете. Без бабки тут никак. Она и подскажет и заговорит и травки даст, если надо. Эх, Марина Степановна, вам бы в наш хутор, вот там бабка одна у нас есть – все бабы как одна через нее проходят. Всем помогает, всех выхаживает.
- У нас, Серафимушка, и своя бабка имеется, не хуже вашей, - улыбнувшись, парировала Маринка. – У нее мертвый мужик родит!
- М-да, - хохотнув, протянул казак, - тогда мне к ней, пожалуй, ходить не стоит. А то потом сраму не оберешься и с мужиками не поговоришь. И придется мне в ваши бабьи ряды потом переходить….
Так и болтали они весело всю дорогу, хохмили и шутили. Серафим сам по себе человек легкий и веселый, с ним хорошо проводить время в дороге. Он всегда расскажет байку, историю из жизни или просто смешной анекдотец. И Маринка любила бывать в его обществе, хохотать с ним над разной чепухой. Нет, не подумайте ничего такого, Серафим воспринимался Маринкой просто как подружка с усами, с которой можно было поговорить о вещах, которые обычных женщин не особо интересуют. Например, о том, как рвут больные зубы измученному человеку, или как мужики выясняют отношения из-за женщин, или как правильно выбрать коня для хозяйства или под седло. Маринке это было жуть как интересно, и потому в моем казаке она с радостью нашла себе такого собеседника. А по поводу амурных заигрываний я был спокоен – Серафим не тот человек, который может увести жену своего начальника, да и Маринка себе такого не позволяла.
Ехали мы действительно долго, я даже устал сидеть. Петр вез аккуратно, объезжал колдобины, что образовались по весне на не мощеной дороге, иногда правил коня в сторону, проезжая особо разбитый путь по поросшей невысокой травой обочине. Нас иногда кидало по повозке, мы бились ребрами об ограждение и Серафим поругивал Петра. А я переживал за Маринку.
Вдруг Петр, натянув вожжи, резко остановился. И напряженно, словно встревоженный зверек завертел головой.
- Что случилось, Петр Алексеич, - спросила Маринка, мгновенно забыв об интересной истории, что травил Серафим.
- Да не пойму чей-то, - озадаченно произнес наш извозчик. – Стреляют что ли?