Глава 5
В середине июля мою скромную обитель посетила любимая теща. Приехала она с несколькими чемоданами и обосновалась у нас надолго. На мой незаданный немой вопрос, она ответила, что собирается помогать своей любимой дочери принимать роды, а потом следить за малышом, пока тот не встанет на ноги. Вот и называется – приехали. Теща у меня была хоть и любимой, но очень уж властной женщиной. С первых же дней она задвинула Зинаиду на вторые роли и взяла прислугу в крутой оборот. Уж как они раньше страдали под пятой Зины, но теперь, после первой недели под управлением новой хозяйки, они по достоинству оценили великодушие моей экономки. Хоть и строга она была и порою могла дать хлесткого леща сильной ладонью, но все же по сравнению с моей тещей Зинаида была словно агнец божий, то есть совершенно безобидной. И вот сейчас с утра, лежа в своей кровати и поглаживая Маринкин живот, я слушал, как теща устраивает внизу жестокий разнос прислуге. Судя по ее громкому недовольному голосу, на орехи доставалось нашей новой работнице.
- Послушай, Мариш, - шепотом обратился я к супруге, - а может ты поговоришь с мамой? Попросишь ее уехать?
Маринка хмыкнула, прижалась сильнее.
- Шутишь что ли?
- Нет, я серьезно. Слишком уж она круто здесь за нас взялась. Прислугу гоняет, тебя заставляет делать ненужные вещи, ко мне какие-то претензии. Она всегда такая?
- Да, всегда. Но у себя дома она еще хуже. Да ты не волнуйся, я ее знаю. Она только для виду кричит, но внутри она добрая.
Я задумчиво произнес:
- Это где-то очень глубоко внутри…. А зачем она вообще приехала? Разве бы мы сами не справились? Она за тебя не родит, врачи тебе и без нее помогут. А с ребенком мы как-нибудь и сами справимся…, - и тут я чуть было не ляпнул «не впервой», но вовремя прикусил язык. Пришлось бы потом оправдываться.
Вообще Маринка могла на меня обидеться. При ней я не скрывал своей неприязни к манерам общения тещи, да она и сама была от этого не в восторге. Говорила, что раньше, когда она еще жила в доме родителей, ее мать часто устраивала ей нудные и продолжительные нравоучения, чем доводила Маринку до белого каления. Доставалось от тещи и Степану Ильичу, моему свекру, но тот, в отличие от эмансипированной, но послушной дочери, уже давно не сдерживался и скандалил со своей женой чуть ли не через день. А бывало, что и кулаки в ход пускал.
- Она с папенькой в очередной раз поругалась, - пояснила Маринка, показав вдруг на живот, который вдруг заходил волнами - ребенок гуляет. – Опять они из-за какой-то ерунды сцепились, едва не подрались, да Савва разнял. Хорошо, что он к ним по делам заскочил. Вот она и приехала отдохнуть.
Я горько выдохнул. Мне такая отпускница не нужна, несколько дней близкого общения с любимой тещей отбили всякое желание искать с ней общие точки соприкосновения. Правильно в народе говорят – люби тещу на расстоянии.
- А почему тогда они не разведутся? Обоим бы проще было.
Маринка покрутила пальцем у виска и посмотрела как-то странно, как на дурочка:
- Ты думай что говоришь-то! А люди что скажут? Сраму не оберешься. Да и что им такого надо сделать, чтобы церковь развод разрешила? На сторону сгулять?
- Да плевать на людей, - возразил я. – Нервы дороже. Ну, ладно, я сам понимаю, что про развод это я загнул, хватил лишку, но все же…. Ну если никак нельзя разводиться, так хоть разъехались бы по разным домам. Все реже друг друга видеть, глаза не мозолить. Папанька твой человек не бедный, давал бы твоей матери на прожитье.
- Глупости не говори, - вдруг сердито сказала супруга. – И вообще, не лезь больше в нашу семью. Тебе этого не понять.
- Это почему? – удивился я.
- А ты другой. Ты думаешь по-другому и к людям по-другому относишься. Не как все.