Через пару недель ко мне домой приехал Степан Ильич. И не один, а с задумчивым Саввой. Приехал он довольный, первым делом полез ко мне обниматься и целоваться. Привез дорогих подарков, одарил ими любимую дочь, а затем осторожно взял на руки Дашку. Нежно лыбясь в густую бороду и шмыгая носом от внезапно нахлынувших чувств, вынес вердикт:
- На отца похожа. Глаза такие же хитрые. И подбородок отцовский, такой же упрямый.
И он счастливо осмотрел всех присутствующих, подмигнул Маринке:
- Ничего твоего здесь, доча, и нету. Как будто и не ты рожала, - и засмеялся беззлобно, поудобнее устраивая на широких ладонях драгоценную внучку.
Маришка устало вздохнула и предпочла не отвечать на глупую шутку отца. Зато теща не выдержала, буркнула громко и недовольно:
- Думай, о чем говоришь.
- А я и говорю, что Дашулька на мать совсем не похожа, - отмахнулся от супруги Ильич. – Ты смотри, какие волосешки чернявые, а глазы, глазы-то! Ух! Чистый огонь! Не наша порода, мать, не Мальцева она. У Иваныча кровь-то погуще оказалась! Так ведь, Иваныч? Твоя работа? – спросил он, кивая на ребенка, а затем, выпятив губы дудочкой, нежно проворковал, потрясая бородой, - У-тю-тю, а кто это тут у нас такая красивая?
А мне так и хотелось ответить ему, похвастаться, что мой ген и вправду сильнее. Дашка и в самом деле была сильно на меня похожа. И я, чего уж тут скрывать, был этим фактом весьма доволен.
А Ильич, натетешкавшись с маленькой, аккуратно передал ее Зине и хитро так, с прищуром, спросил:
- Ну что, молодые, а второго-то нам когда ждать?
Я усмехнулся прямолинейности тестя. А Маринка хотела было вспыхнуть, осадить отца, но не успела, за нее это сделала мать: