Через пару дней довелось мне снова оказаться на территории НИОКРА. Там же находился и Мишка. Он долго болтал со своими электрониками, беседовал с Мендельсоном и, после всего этого, одобрил все мои распоряжения и плюсом добавил еще несколько своих. Ну а когда все срочные дела были сделаны, он, лукаво прищурившись, кивнул мне куда-то в сторону и таинственно сказал:
- Пойдем-ка, покажу кое-что.
Завел меня в комнату, где хранились ящики, что привез из поездки, обошел их, читая надписи, потом указал на несколько из них и кивнул мне.
- Ну-ка помоги. Давай вытащим.
Кряхтя и перешагивая через остальной груз, мы вытащили их, поставили на свободное место. Откуда-то движением волшебника Мишка достал небольшую выдергу и передал мне.
- А теперь вскрывай. Это тебе подарок из самой Америки.
- А что там?
- Открой и увидишь.
Ну, я и подсунул инструмент под крышку первого ящика. Надавил в одном месте, потом в другом, толкнул посильнее, да и сорвал ее к чертям, неаккуратно ломая доски. Осторожно заглянул внутрь, хмыкнул и вытащил на свет божий новехонькую, пахнущую свежим лаком кинокамеру. Ну или как она в это время называлась? Тяжелая квадратная бандура с малюсеньким черным объективом и с кривой ручкой сбоку.
- Нравится? – спросил Мишка, видя мое обалдение. – Самое лучшее купил, что было. Денег стоит неимоверных.
Тренога! Где-то должна быть тренога. Я осмотрелся, заметил еще один узкий и длинный ящик и так же бесцеремонно его вскрыл. Вытащил массивную приспособу, раскрыл и водрузил на нее как на пьедестал камеру. Отошел в сторону, чтобы полюбоваться.