-Здорово, дядя, - прозвучал из проема двери сиплый и недружелюбный голос. – Ты что ль тут самый главный? – спросил вошедший угрожающе и уставился на меня с прищуром, уперев руки в бока.
А я, взглянув на него, вздрогнул, и рука моя сама по себе потянулась к трости. Зашедший был опасен. Очень высок, широк в плечах, неряшливый костюмчик бандитского вида, заправленные в сапоги штаны, картуз с треснувшим козырьком и заломленный на затылок, а глаза…, в жизни не видел такой злобы и притягательности в этих бездонных глазах. Они-то и заставили меня заворожено глазеть на вошедшего, а руки шарить в поисках холодного оружия. А потом я заметил хихикающего в дверной щели Серафима и, обретя уверенность и подбавив в голос металла, строго ответил:
- Ну, я тут самый главный. Главнее некуда. Чего хотел?
- А хочу я с тобой, дядя, поговорить серьезно, - ответил он, сдвинув брови к переносице, и сделал шаг вперед, а кулаком звонко ударил себе в ладонь.
- Ну, давай, поговорим, - ответил я, не торопясь отмыкая ключиком ящик стола и доставая оттуда револьвер. Положил оружие на стол, демонстративно сцепил пальцы и, с усмешкой воззрившись на пугающего, спросил: - Так, о чем ты там поговорить хотел?
И зашедший поплыл. Стушевался, глаза его испугались, взгляд ушел в сторону, руки опустились вдоль тела и он, неуверенно кивнув, ответил:
- Это шутка была, не надо оружия, пожалуйста. Денис я, значит, Ванин. Пришел вот показаться, как просили.
Я все понял. Догадался для чего он пришел, поэтому, усмехнувшись, ответил:
- Кто просил, что просил, чего показывать? – не смягчая голоса, требовательно вопросил я и через секунду добавил, - Ну а если пришел, то показывай. Чего сопли жуешь? – и тронул рукоять револьвера, поворачивая ствол в сторону мужика. И со смешком стал наблюдать за полной его растерянностью и страхом. А через добрый десяток секунд, когда тот так ни на что не решился, сжалился над ним, и громко обратился к своему главному актеру:
- Серафим, а ты чего там прячешься? Выходи-ка давай. Это что за шутки такие дурацкие?
И усатый казак, недовольный тем, что его розыгрыш не удался, вошел в дверь.
- Ну вот, Василь Иваныч, вы все испортили, - сказал он, расстроено подкручивая длинный ус пальцем. – А я вам такого человека нашел, попросил его вам показать, на что он способен, а вы….
- А не надо меня пугать, - ответил я, вставая с кресла. – А если бы я всерьез принял его за бандита? Убивать бы пришлось по-настоящему, а потом бы от тела избавляться. Где бы я его закапывал такого здорового?
- Да что вы такое говорите! Это же шутка была. Безобидная, - легкомысленно ответил Серафим, обходя Ванина стороной и протягивая мне ладонь для приветствия. – А вообще, полюбуйтесь, какого талантливого человека я вам нашел. Правда ведь он вас напугал? Только честно.
- Да уж, напугал не то слово, - признался я, заново разглядывая незнакомца. Сейчас он мне не казался таким уж грозным. Ничего бандитского в его глазах не читалась, да и одежда, что висела мятым кулем на его плечах, оказалась самой обычной робой рабочего. Все-таки правильно говорят, что у страха глаза велики. Вот стоял он с виду обычный мужик, чуть выше меня ростом, с небольшим, наетым мамоном. И штаны под этим мамоном, подвязаны обычной веревкой. С виду батрак батраком, только что вместо лаптей старые стоптанные сапоги.
- Вот, Василь Иваныч, познакомьтесь. Это Ванин Денис, в цирке я его отыскал, за животными дерьмо убирал. Проведите ему пробы, пусть он вам покажет на что способен. Я чувствую, из него выйдет отличный актер.
- Ну, это мы еще посмотрим, - ответил я, не торопя события. – В пятницу я устраиваю кастинг, вот пусть и приходит. А вообще, зачем ты мне этот цирк устроил?