У меня вид был более мирный и добродушный. И даже Повелитель в ножнах не говорил о моей особой силе. Может быть, обычный мужчина средних лет, несколько щуплый, наверняка – любитель приключений, не знающий, куда он лезет. Были все основания для того, чтобы попробовать захватить живьем двух вооруженных мужчин, а потом допросить их о причине путешествия. Сделать это могли только кентавры. И именно этого, признаться, я ожидал. Я не сказал об этом Пиоло, но сам был начеку.
Мы блуждали по лесам примерно полдня, и финал наших блужданий был неутешителен. Мы устали, проголодались и совершенно исцарапались, продираясь между близко посажеными деревьями. Какой идиот их так посадил, хотел бы я знать! Впрочем, вопрос напрасен. Скорее всего, эти деревья выросли сами собой и никто не виноват в том, что этот лес – отвратительное место.
Мы нашли небольшую поляну в чаще и расположились там не то на обед, не то на ужин. Время было, как для ужина, но если учесть, что мы не обедали... В общем, мы поглощали пищу, как голодные звери, и, конечно же, за своим бодрым чавканьем не услышали, как к нам подкрались кентавры. Их тяжелые, кованные подковами с алмазами копыта, которые обычно так громко цокают, в лесу, через хвою, листья и землю производили шуму не больше, чем лапы пантеры или льва. Я чувствовал, как кентавры окружают нас, но не торопился поднимать тревогу. Это тоже входило в мой план.
В план входило также оставить Посох Сна притороченным к седлу, чтобы не успеть добраться до него. Я с любопытством наблюдал за реакцией мечущегося Пиоло, когда окружившие нас кентавры заявили о своем присутствии. Я только делал вид, что сопротивляюсь, но, надеюсь, что кентавры не обратили на это внимания. Все закончилось тем, что нас схватили, связали и закинули на крупы двух кентавров.
Мы были безоружны, связаны и находились в очень неудобном положении, но все-таки я был удовлетворен всем происшедшим. Чего я не могу сказать о Пиоло. Его черные волосы были растрепаны, глаза горели ненавистью, а из очаровательных уст, так любимых женщинами (бывало, Пиоло с гордостью рассказывал о своих похождениях) срывались такие ругательства, что я неодобрительно поморщился. В самом деле, нельзя же быть таким несдержанным.
Кентавры не обращали внимания на ругань Пиоло, как не обращали внимания на мое спокойствие. С Пиоло обошлись, можно сказать, очень даже нежно. Зная, что крылышки демонов – это их самое больное место, кентавры, перед тем, как его связать, осторожно сложили крылья Пиоло. По-моему, этот народ, дикий и свирепый с виду, не особенно стремится причинять боль тому, кто слаб и, в данном случае, в некоторой степени беззащитен.
Я знал, что мы попадем в лагерь кентавров, где нас подвергнут допросу (то есть они наверняка захотят выяснить, что это мы делали в их лесу и с оружием). Единственное, чего я не знал, – как неудобно ехать на крупе кентавра в связанном состоянии. Ненавижу тряску! Теперь я понимаю, что испытывал Пиоло. Обычно я ездил на кентаврах в более приемлемой позе.
Нас привезли, сняли со спин кентавров (что они, лучше откормиться не могли, что ли?) и поставили на землю. Правда, ноги после поездки нас не держали, и если бы не те же заботливые кентавры, там бы мы и полегли. А так нас поддержали и даже спросили, как мы себя чувствуем. Пиоло ответил многословно и не совсем по теме. Могучий кентавр вороной масти внимательно выслушал все его претензии и, улыбнувшись, кивнул головой с ярко-рыжими волосами и золотым венцом, типа лаврового венка победителя, на них. Спросил, обернувшись ко мне:
– А что скажешь ты, маг?
Это был мой шанс, и я не замедлил им воспользоваться:
– Мы пришли издалека... Однако я могу узнать твое имя?
– Мое имя тебя не интересует! – возмущенно перебил он меня. Я невинно кивнул, опять продемонстрировав полную обаяния улыбку, которая так благотворно действовала на любого собеседника. Если бы Пиоло улыбался чаще, он бы, пожалуй, мог меня затмить. Как хорошо, что Пиоло мрачен от природы.
– Но я же должен как-то тебя называть. Если не хочешь сказать свое настоящее имя, то скажи какое-нибудь другое, чтобы я мог к тебе обращаться!
Я, не колеблясь, нанес кентавру оскорбление. Они ненавидят подложные имена, у них на всю жизнь одно имя и для друзей и для врагов. Ради меня они вовсе не собирались менять свои убеждения. Если кентавр с венцом на голове меня не убил, то только потому, возможно, что я маг и моя смерть может оказаться плачевной для мира. Он же не знал, что проводником магии служил жезл, ныне отсутствующий.