Мы сидели у костра и наблюдали за проходящими мимо кентаврами. У них двойной метаболизм, они могут питаться и человеческой пищей и всем, чем питаются обычные и не разумные кони. Конечно, а как еще можно прокормить такое мощное тело? Вот и питаются травками, листочками, веточками, да им это и нравится, кстати. Мы наблюдали за кентаврами, наблюдали, но то ли кентавры мне примелькались, то ли я несколько вымотался с нашими прошлыми приключениями, но приглашать меня ко сну не пришлось. Я вырубился прямо там же и уснул на плече у Пиоло. Вот если бы на его месте была его сестра!
* * * Колдун сидел у себя в комнате, закрыв глаза и сложив на груди руки. У его ног лежал ручной гепард в ошейнике с драгоценными камнями и негромко рычал, глядя на золотого сокола. Перед колдуном стоял огромный хрустальный шар, в котором ничего не отражалось. Этот шар был подвластен только колдуну, а душа его сейчас далеко.
Сейчас колдун находился в алмазной пещере и снова жезл в его руке тревожно подрагивал, как бывало сотни или тысячи раз до и после того. В пещере было только его астральное тело, но со всякими местными неприятностями, если они случатся, его жезл справиться мог. Он тихо проходил по темным тоннелям. И чем дальше, тем больше энергии колдуну требовалось, чтобы удерживать связь со своим астральным двойником.
Он шел все дальше, а сидящий в кресле истинный колдун не открывая глаз, убрал руки от груди и коснулся ими хрустального шара. Контакт сразу стал легче. Колдун следил за продвижением своего астрального двойника и ждал, что же будет дальше. Один из переходов засветился едва заметным золотистым светом. Любопытство пересилило осторожность, и он сделал еще несколько шагов вперед.
Этих нескольких шагов хватило, чтобы коснуться паутины, потому что светящиеся золотые нити и были паутиной. Паутина самого крупного в этом мире паука – паука-меченосца. Паутина тихонько звенела. Призывая хозяина, который не замедлил явиться. Меченосца колдун видел впервые и впервые содрогнулся, не то от восхищения, не то от отвращения.
Колдун повидал уже много, он был великим магом и не знал неудач. Потому что каждая из неудач была бы смертельной. Этот паук был размером с лошадь. Он медленно продвигался по темному тоннелю, неотвратимо приближаясь к своей законной добыче. На его спине и брюхе светились золотые полосы, а зубы были - как клыки у саблезубого тигра. И, самое главное, за что эти пауки и были, собственно, названы меченосцами – светящийся золотой рисунок на боках. Очертания рисунка действительно больше всего напоминали меч.
Колдун не мог двинуться с места, паутина крепко держала его. Меченосцы, живущие в алмазных пещерах, довольно часто ловят кого-то в свои золотые сети. То и дело какой-нибудь искатель приключений или наживы посещает эти пещеры и редко кто возвращается оттуда живым. А мертвые, как известно, не болтливы, да и не возвращаются вовсе, даже в виде призраков.
Все было как всегда, по крайней мере, с точки зрения паука, никогда раньше не ловившего в свои сети магов. Он не видел, как в руке колдуна жезл раскалялся, ибо взгляд, если достаточно долго его тренировать, становится более чем действенным оружием. Сейчас энергия передавалась жезлу при помощи взгляда, а золотые нити, нагреваясь, теряли свои первоначальные свойства, становились хрупкими и совсем не липучими. Еще прежде, чем паук подполз к колдуну, тот был свободен.
Паук-меченосец ринулся к своей жертве, намереваясь расправиться с ней, как до того расправлялся с тысячами других, беззащитных, попавших в сверкающую и прекрасную предательскую паутину. Именно в это время колдун взял жезл двумя руками и направил его против паука. Жезл чуть-чуть раскачивался, подрагивал, а колдун читал заклинание, способное испепелить не только паука, но и все пещеры.
Паук видел, что поведение жертвы как-то отличается от обычного, но он был, во-первых, не очень умен, во-вторых, – голоден, а, потому, не медля, бросился на человека. В момент броска тонкий лучик коснулся его и он завопил. Через несколько секунд от огромного злобного монстра осталась только горстка пепла. Конечно, пауки-меченосцы – очень редкая фауна, но не мог же колдун позволить себе погибнуть из любви к природе!
Где-то вдалеке. В своей обители, колдун, не открывая глаз, снял руки с хрустального шара и снова сложил их на груди. Очередная опасность осталась позади.