ДЖЕРРИ: Конечно, ничего. Очень мило, что вы предложили мне ночевать у вас. Нелепо, правда, но...
ГИТЕЛЬ: Почему нелепо? У вас паршивая кровать, завтра вы купите керосину и промажете все щели в стене...
ДЖЕРРИ: Гитель, вы удивительно славная девушка.
ГИТЕЛЬ (растерянно): Вы тоже... уборная там, на лестнице...
ДЖЕРРИ: Но я, собственно, предлагал разделить с вами постель.
ГИТЕЛЬ: А я предлагаю вам только одно - как следует выспаться, а утром...
ДЖЕРРИ: А утром мне будет легче. Без сомнения.
ГИТЕЛЬ (слава богу, все улажено): Ну, располагайтесь. (берет в охапку подушку, покрывало и какие-то вещи, идет в кухню. Зажигает там свет)
ДЖЕРРИ: Гитель!
ГИТЕЛЬ (из кухни): Да?
ДЖЕРРИ: Я не могу.
ГИТЕЛЬ: Подождите, у меня руки заняты!
ДЖЕРРИ (пауза): Сумасшедшая! (тем не менее удобная постель притягивает к себе его взгляд; он с досадой отворачивается) Гитель!
Гитель появляется в дверях кухни, все еще держа в руках вещи.
Послушайте, согласитесь, что с моей стороны было бы просто моральной слабостью остаться здесь после того, как...
ГИТЕЛЬ: Но сегодня же ваш день рождения! (скрывается в кухне)
ДЖЕРРИ (обдумывает этот довод, потом глядит на кровать, обводит взглядом комнату и вздыхает): Гитель!
Гитель показывается в дверях.
(смиренно) Мне в самом деле остаться?
ГИТЕЛЬ: Слушайте, не морочьте мне голову. Хотите вы остаться или нет?
ДЖЕРРИ (после паузы): Я целый месяц не был в комнате, где бы пахло... человеческим жильем. Конечно, хочу.
ГИТЕЛЬ: Ну и оставайтесь! (снимает с него берет, бросает на тахту и, сунув ему в руки полотенце, уходит на кухню)
ДЖЕРРИ (разворачивает сложенное полотенце, в нем большая дыра, Качает головой - ему смешно и грустно): До черта неловкое положение! (выходит на лестницу, не закрыв за собой входную дверь)
Из кухни выходит Гитель все с той же охапкой вещей.
ГИТЕЛЬ: Слушайте, я...
(видит, что комната пуста и умолкает, глядя на берет, лежащий на тахте. Сердито хмурится, что-то обдумывая. Потом качает головой: "нет-нет" и идет в кухню. Но на пороге вдруг останавливается. Через секунду идет обратно и опять смотрит на берет. Наконец, вздыхает, с видом угнетенной покорности бормочет)
Ведь день рожденья, будь он проклят!
(и возвращает все вещи на место: халат в шкаф, будильник на стол, подушку на тахту, рядом с другой. Расстегнув блузку, бросает ее на спинку стула; потом, присев на кровать, снимает туфли и стягивает с себя юбку. В коротенькой комбинации идет к шкафу и достает пижаму, но, услышав шаги Джерри в передней, удирает с пижамой н кухню)
ДЖЕРРИ (входит и начинает беспокойно шагать по комнате. Под ноги ему попадаются туфли; он смотрит на них, на юбку, брошенную на пол, на вторую подушку и взглядывает в сторону кухни - намерения Гитель ему ясны. Он берет со стула блузку и прижимает ее к лицу, вдыхая запах женщины. Трется о блузку щекой, размышляет, хмурится. И, наконец, разобравшись в путанице чувств, говорит себе твердо и раздельно):
Нет, это не начало новой жизни!
(вешает блузку на спинку стула и, захватив лежащий на тахте берет, выходит в переднюю и закрывает за собой дверь)
Из кухни осторожно выглядывает Гитель, уже в пижаме. Видит, что Джерри нет, входит. Быстро тушит лампу, откидывает одеяло и хочет лечь, но, вдруг что-то вспомнив, придвигается на коленях к ножкам тахты и шарит рукой, ища берет Джерри. Берета нет. Гитель озадачена, но тут замечает, что дверь на лестницу закрыта. Она встает с тахты, выглядывает на площадку лестницы, смотрит через перила. Внизу, двумя этажами ниже, хлопнула входная дверь. Гитель идет назад, на мгновение останавливается на пороге, выделяясь силуэтом в проеме двери, потом с беспомощно-покорным видом хлопает себя по бедрам.
Картина третья.
Обе комнаты.
Прошло несколько часов; в окнах комнат Гитель и Джерри брезжит рассвет. Гитель спит на кровати, с головой укрывшись одеялом. Комната Джерри пуста, но через минуту мы слышим, как он отпирает дверь. Войдя, он замечает лежащую на полу телеграмму, поднимает ее и идет к разбитому окну. Он небрит, устал после долгой ходьбы, но на душе у него стало, видимо, легче. Он разрывает конверт, чтобы прочесть телеграмму, но, вынув ее наполовину, снова засовывает в конверт и бросает на кушетку. Закурив, делает несколько шагов по комнате и останавливается возле кушетки, как бы выбирая между телефоном и телеграммой, затем решительно садится к телефону и набирает номер. В комнате Гитель звонок.
ГИТЕЛЬ (сонная, поворачивается на бок и ощупью снимает трубку; не открывая глаз): Да-а, алло!
Джерри медлит, не зная, с чего начать.
Алло!
ДЖЕРРИ (сухо): Так вот, насчет холодильника. Мне думается, вы напрасно отдали его незнакомому балбесу.
ГИТЕЛЬ: Что-о?
ДЖЕРРИ: Если вы будете раздавать свои вещи первым встречным, то ко дню Страшного суда рискуете остаться без холодильника, а с моральной точки зрения...
ГИТЕЛЬ (вскакивает): Джерри! Эй, вы живы-здоровы? Я звонила вам раза два-три, и никакого ответа!
ДЖЕРРИ: Я исследовал новый мост. Куинсборо. Он открывает новые возможности для... Я хотел сказать, для прыжков в воду. Ну да ладно. Я удрал от вас, Гитель.
ГИТЕЛЬ: Да, я заметила.
ДЖЕРРИ: Что заставило вас изменить своему железному правилу?
ГИТЕЛЬ: О, я просто не могла устоять перед вашим ослепительным беретом.
ДЖЕРРИ: Надо было оставить его у вас. А я думал, тут другое.
ГИТЕЛЬ: Что же?
ДЖЕРРИ: Благотворительность. По-моему, ваша беда в том, что вы распоряжаетесь кассой благотворительного общества.
ГИТЕЛЬ: Что-что?
ДЖЕРРИ: А моя беда в том, что моя жена слишком хорошо меня знает. Вы вчера зажгли такую огромную свечу на моем именинном пироге, что она осветила мне весь обратный путь от города Омахи в штате Невада.
ГИТЕЛЬ: Как это?
ДЖЕРРИ: Тесс - насколько мне помнится, ее зовут Тесс - тоже душила меня своей чуткостью. Но, ей-богу, это не ее вина. Я не должен был поступать в юридическую контору ее отца, а я поступил. Я должен был отказаться от чудесного дома. который он нам дал, а я не отказался, и это отравило нам жизнь.
ГИТЕЛЬ (мрачно): Ну?
ДЖЕРРИ: Ну и вот. Мы жили, как боги, и нечаянно позабыли, что есть на свете такая вещь, как верность. Мне пришлось разыгрывать героя перед чьей-то женой, не важно чьей, а Тесс сейчас выходит замуж за моего бывшего однокурсника, который... Впрочем, это тоже неважно. Я только хотел сказать, что со вчерашнего вечера мне кажется, будто половина моей жизни состоит из подачек, - от последней я решил отказаться. От вас.
ГИТЕЛЬ: О! А я думала, тут другое.
ДЖЕРРИ: Что же, например?
ГИТЕЛЬ: Мне показалось, будто вам показалось, что я не... (глубоко переводит дыхание) Одним словом, вы считаете, что я... Ну, вы понимаете.
ДЖЕРРИ: Нет.
ГИТЕЛЬ: Что я недостаточно привлекательна.
ДЖЕРРИ (после паузы): О господи! И все-таки вы звонили мне два или три раза?
ГИТЕЛЬ (самолюбиво): Только два!
ДЖЕРРИ: Но почему?
ГИТЕЛЬ: Ну, вы так внезапно удрали, я о вас беспокоилась.
ДЖЕРРИ: Гитель! (тон его мягок и ласков; в нем впервые слышатся неподдельное участие и заинтересованность. Отношение Джерри к ней вдруг принимает совсем иной оттенок.) Гитель, я скажу вам две правды. Первая - вы очень привлекательны, вторая - вы слишком дешево себя цените.