— Остуди свой пыл, парень, — сказала она.
Зак выкарабкался на берег, чертыхаясь.
— Еще не родился тот человек, который способен меня одурачить, — продолжала Анни ледяным тоном. — Запомни это, Райес. Да пожелай я переспать с тобой, я бы это сделала, но ради своего удовольствия. А все эти ваши фокусы не сработали. Так что проваливай, Зак, подобру-поздорову.
Зак пытался отдышаться, слушал, что она говорит, и злился. Вот упрямая гордячка! Зачем он только приехал сюда? Пусть Картер делает что хочет, ему это осточертело. Несет полную ахинею и думает, что такая умная, дальше некуда. Нет, пора ему действительно сваливать отсюда.
— Ну и прекрасно, — огрызнулся Зак, приглаживая мокрые волосы. — Я вовсе не за тем сюда ехал, чтобы со мной так обращались. И не ради себя.
Он метнул злобный взгляд в сторону Анни. Она встала, подбоченясь и прищурившись.
— Тогда ради кого же? — спросила она с вызовом. — Что может тебя интересовать, кроме моей земли? Конечно, здесь живет зрелая вдовушка, забывшая о мужских ласках и которую стоит только усладить разок-другой — и дело сделано. Не на это ли ты рассчитывал, Зак Райес?
Зак схватил Анни за локоть и потянул к себе. Она вскрикнула от неожиданности и опустилась на землю рядом с ним. Зак придвинулся ближе, крепко схватив ее за плечи.
— Ради Бога, Анни, перестань! — крикнул он. — Я ведь не знал, что ты — вдова. Я вообще не знал, кто ты. Я должен был встретиться с владельцем фермы Аквилар, и я ожидал увидеть мужчину. Фермера, с которым предполагал повести мужской деловой разговор. И еще вот что я тебе скажу. Я не знаю, к чему там готовы вдовы. Ты мне, кстати, не кажешься очень уж зрелой. А вот насчет услад и мужских ласк, запомни, Анни Аквилар, — если я решу взять тебя, я буду любить тебя медленно, томительно, сладострастно и нежно, так, чтобы каждая клеточка твоего тела трепетала, начиная от кончиков пальцев до… — Он коснулся губами мочки ее уха. — Я бы шептал твое имя и целовал шелковую смуглую кожу на шее, на груди, а ты бы стонала в моих объятиях и умоляла бы, чтобы это никогда не кончалось…
Зак замолчал. Анни высвободилась из его рук, но не отстранилась и сидела очень прямо, не сводя с него изумленного взгляда.
— Я не занимаюсь сексом ради секса, Анни, — добавил Зак тихо. — Ты очень желанна для меня, но чтобы лечь с тобой в постель, я… Я должен тебя полюбить сначала.
Как только он произнес эти слова, ему стало понятно: любовь к Анни проснулась в нем с первой же их встречи. И тут же другая мысль проникла в его сознание: он никогда не сможет больше прикоснуться к Лу-Энн. Она не нужна ему, и их помолвку надо расторгнуть. И вообще — как он мог так бездумно связать себя словом с женщиной, к которой не испытывает глубоких чувств? Как мог не заметить, что сердце его оставалось спокойным во время всего романа с Лу-Энн?
Анни смотрела на него изумленно и просто не знала, что и сказать. В замешательстве она нервно теребила ворот блузки. Зак смотрел на нее, и она отважилась спросить:
— Откуда вдруг такие принципы?
Но сказала она это как-то несмело. Зак не замедлил с ответом.
— Я видел, к чему приводит мужчину беспорядочная связь с разными женщинами. Он обращается с ними как с банками пива — использовал и выбросил. Но при этом он уже не мужчина, а тряпка. Очень скоро наступает такая пустота, которую уже ничем не заполнить…
Анни удивленно подняла брови: неужели у Зака есть такой опыт? Он понял ее немой вопрос и горько усмехнулся.
— Я говорю о своем отце, — сказал он, поморщившись.
Да, у него есть отец, который не способен любить никого, и мать, которая оставила его когда-то. Анни вспомнила его разговор с Мэри. Конечно, он несчастный человек, у которого было столько боли и страданий в жизни. Он, видимо, столько натерпелся, что всеми силами пытается найти понимание и любовь. А есть ли у него вообще друзья, с которыми он может поделиться? Или только такие, как…
— Я столько всего наговорила тебе, — сказала Анни виновато. — Имя этого Картера Хаскинса привело меня в бешенство. Таких негодяев, как он, я никогда не видела…
— Не надо об этом.
— Зак, я слышала, как ты утешал Мэри, и… — Она запнулась, подумав, что, возможно, не совсем этично говорить ему это, но решилась продолжить. — Ты сказал ей много такого, что не каждый взрослый решится поведать ребенку даже ради утешения. Когда у малыша горе, с ним сюсюкают и говорят всякие глупости. А ты отнесся к ней как к равной, и она действительно не по годам взрослая. Она многое понимает и воспринимает не так, как другие дети. Ты почувствовал это и нашел к ней подход. Я так благодарна тебе за это, Зак.