— Хорошо.
Только что тут хорошего. Тысяча долларов девке — уже погано, а новый номер, который выкинул Джоу, — хуже некуда. Он раньше не заносился. Дурной знак.
Неделя не минула, тут тебе следующий, еще тревожней. Звонит и просит прийти к нему домой поговорить.
— В девять сегодня будешь?
Я согласился.
Буду. И буду крут. Пора приструнить его раз навсегда.
Джоу меня дожидался. Он чувствовал себя по-хозяйски, нацепив один из халатов Бзика с его монограммой, наклеив одну из Бзиковых широких и фальшивых улыбок. И к тому же пробовал, как я понял, Бзиковы любимые послеобеденные ликеры. Столик под бутылками прогибался.
— Добро пожаловать в скромную обитель, — приветствовал он меня. Садись, пожалуйста.
— Давай-ка без церемоний, — оборвал я его. — Хочу тебе кое-что сказать, а ты слушай внимательно. Пора поставить тебя на место. Откровенно говоря, мне не нравится эта твоя независимая игра. Я тут распоряжаюсь, ясно? Так вот станем работать.
— Ну была б в том нужда, — сказал он.
— Что?
— Мы не станем с тобой работать. — Он оказался за письменным столом. — У меня для тебя сюрприз. Вот, погляди.
Он пододвинул мне кучу бумаг.
Я кинул взгляд на заголовок.
— Контракт? И с кем — с паршивым..
— Я тебя попрошу. Это мой будущий босс — только пять недель пробежит.
— Но ты принадлежишь нам.
— На три месяца и неделю с правом расторжения контракта при уведомлении за четыре недели.
— Ты не бросишь «Полный бзик»!
— Конечно, не брошу. Я беру шоу с собой. Нет, не название. Большую часть моих людей.
— Твоих людей? Да кто, ты думаешь, ты есть?
— Бзик Уотерз. И они так думают, все так думают. Твоя работа, нет. что ли?
В горле першило. Слова давались с трудом
— Но ты не можешь уйти…
— За лишних семь тысяч в неделю я могу все, что угодно. Ведь ты не прибавишь столько?
— Нет, конечно. — Я таращился на приставной столик. — У меня нет нужды. Мы с тобой одной веревочкой связаны. Нечего дергаться. Я тебя создал, я способен и поломать.
— Не пойму.
— Я тебе разжую. — Я улыбнулся. Улыбка далась с трудом, но я поднатужился. — Когда я вызвал тебя к Бзику в дом в тот день» я говорил, что все как распорядитель учел. И это правда. Я знал, что делаю и почему.
Я мог избавиться от трупа, а потом позвонить тебе. Но у меня была причина позвать тебя раньше, чтоб ты мне помог. Нет, не о физической помощи речь, речь о твоем соучастии… в убийстве. Ты укрыватель, как законники говорят или скажут, только ты попытаешься меня к стенке прижать.
— Ага, вот оно что!
Я кивнул.
— Может, думаешь, я не сознаюсь? Только брось меня, и сознаюсь. Суть-то в чем: погибает «Полный бзик» — я погибаю. На мне крест. Отпусти я тебя, и я на ТВ банкрот. Я жизнь вложил в это дело. Если я теряю его, я теряю все остальное. Поэтому предупреждаю: уйдешь — заговорю. Когда меня посадят на электрический стул, ты будешь сидеть у меня на коленях.
— Не остановишься ни перед чем?
— Нет, — сказал я. — Я свое слово держу.
— Ты убийца, — пробормотал он. — Вот истинная причина, из-за которой я подписал новый контракт. Да-а, просчитался я.
— Что ты имеешь в виду?
— Помнишь, — сказал он, — когда в тот день я явился на твой звонок, ты объяснил: несчастный случай. И я готов был поверить. Был настроен спасти тебя, а еще больше — спасти людей в твоем шоу. В конце концов что им за польза, если бы я тебя заложил. И я включился в игру.
А потом понял: ты настоящий убийца. На другое же утро понял после того, как ты попросил меня помочь избавиться от Мелоди. Только настоящий убийца, Миллани, может так мыслить. Вот тогда я и решил уйти от тебя. И я это сделаю.
— Не пытайся, — я прошептал. — Заговорю.
Он покачал головой.
— Ты забыл. У меня алиби.
Я уставился на него.
— Да, алиби, Мелоди. Она поклянется, что я провел тот день с ней. И я выйду сухим из воды. — Он ухмыльнулся. — Сказать откровенно, я действительно провел часть дня тогда с ней. Меня видели, как я к ней входил. Но никто не видел, к счастью, как я выходил.
Я выдавил из себя:
— Но ты не был у Мелоди. Ты тогда даже знаком с ней не был. Даже ее не встречал, пока Бзик не умер.
Он опять ухмыльнулся.
— У меня для тебя сюрприз: Бзик не умер.
— Но…
— Ты убил Джоу Трэскина, — прошептал он. — Я — Бзик Уотерз.
Я стоял и глядел на столик. Он кружился передо мной.
— Давай-ка без дураков, — сказал он. — Ты накрыл меня дома, когда позвонил, булькая от возмущения. На репетицию мне не хотелось, мне не хотелось слушать твой бред. Ты грозил тут же явиться.