— Потому что никто из братьев не задумывался об этом. — Холли вздохнула. — Но ты знаешь Уатта, он такой умиротворенный и добрый. Семья выдвинула его, и он с готовностью согласился принести себя в жертву.
— Уатт говорил, что ему наскучила его работа в управлении делами компании, и он был не прочь поменять ее, — сказал Корд.
Он надеялся, что это была правда, а не просто оправдание уступчивости, выдуманное тактичным Уаттом, пытавшимся выпутаться из накинутой на него охотничьей сетки.
Замечание о том, что его брат был вынужден занять ту должность, которая не подходила ему, серьезно беспокоило Корда. Именно этому он сопротивлялся в юности — той роли, которая заранее была ему отведена, шаблонной клеточке, где он должен был вести жизнь, которая ему не подходила. Он выбрался, а его любимый брат попался в ловушку?
В этот момент Дэн Кларкстон со своей жизнерадостной женой Синди сделали вираж влево и направились прямехонько к Корду и Холли. Толпа с шумом следовала за парой, сжимая ее со всех сторон. Кларкстоны энергично отзывались на приветствия, задерживаясь для того, чтобы пожать руки, поцеловать детишек, одарить улыбкой и комплиментами своих благожелателей.
Корд критически наблюдал за ними. Спору не было: Дэн и Синди Кларкстон были хороши в этой игре. Даже если им по-настоящему не доставляло удовольствия участие в этом действе, они выступали безупречно.
Через какое-то мгновение кандидат и его жена оказались напротив Холли и Корда. Не узнав в них представителей Уэев, Дэн посмотрел на них с ослепительной улыбкой и поблагодарил за то, что они пришли. Синди порекомендовала им «получить удовольствие от пикника», добавив:
— Булочки с горячими сосисками изумительны! Я сожалею, но мы с Дэном не можем тут больше оставаться: нам надо возвращаться домой к нашим маленьким Скотти и Тиффани.
Ни Корд, ни Холли не успели ответить, и пара поспешила к ожидавшей их машине, а толпа последовала за ними.
— Они здорово сыграли роль любящих родителей, — проворчала Холли. — Может, взять напрокат парочку прелестных детишек в той же кинокомпании, где Кларкстоны раздобыли своих?
— В тех листовках о Кларкстонах, которые я видел, сказано, что малыш Скотти в такой же степени их ребенок, как и прелестное дитя Тиффани, — сказал Корд сухо. — Дэн и Синди живут счастливо и посвящают себя друг другу и детям. Она полностью хозяйка дома, а он достойный общественный защитник Экстона, настоящий человек из народа. Они обладают шармом. В общем, нет вопросов.
— Ну, я так не думаю, — возразила Холли сварливо. — Их улыбки были так ослепительны, что просто обожгли меня. Я не верю, что люди воспринимают это плутовство серьезно. Понимаешь, Корд, я не знаю, будет счастлив Уатт в качестве конгрессмена или нет, но, поскольку он согласился участвовать в выборах, я не хочу, чтобы он проигрывал!
— Я тоже. И он не проиграет, Холли. Уатт победит, даже если сейчас это кажется сомнительным.
— Ты все еще во власти заблуждения, что Уэи неизбежно одерживают победу. Но положение совсем иное, Корд. Но только Дэн Кларкстон обладает определенным опытом, но и тот, что его поддерживает — если хочешь, кукловод за кулисами. Он — очень влиятельный человек.
Корд откровенно рассмеялся.
— Послушай, Холли, кто более влиятельный в районе Уэйзборо, чем Уэй?
— От этого человека с беспечностью не отмахнуться, Корд. Он почти доказал, что обладает силой, с которой надо считаться. — Холли смотрела вниз в землю. — Его имя Этан Торп. Именно он отвечает за развитие кооперативов у Поляны Уэй, и я уж не говорю о бросающемся в глаза его офисе на площади. Только Бог знает, что еще у него за пазухой, или, скорее всего, только дьявол это знает, потому что я не думаю, что Бог и Этан Торп хоть понаслышке знакомы друг с другом.
Раздались крики, и оба — Холли и Корд — повернулись и увидели огромную связку воздушных шаров, поднимающихся в небо. На каждом жирными черными буквами, чтобы можно было увидеть издалека, было написано: «Дэн Кларкстон: время перемен». Зрелищный спектакль вызвал возбужденные восклицания детей, которые были в толпе.
— Хороший трюк, — признал Корд завистливо. — Это делает начало кампании Кларкстона запоминающимся.
— Воздушные шары могут причинить вред птицам и животным. Вдруг те проглотят их, — сказала Холли. — Выпускать сотни шаров в атмосферу — значит давать пощечину защитникам природы. Но тогда ни Этан Торп, ни его добровольный помощник Кларкстон даже не стараются показать, что они заинтересованы в защите планеты. Они готовы застроить каждый квадратный дюйм нашей страны зданиями и дорогами. Я не удивлюсь, если в их дальнейших планах окажется строительство атомной электростанции или какой-нибудь ядовитой свалки, которую они захотят расположить прямо посредине городской площади!
Корд скрыл улыбку. Холли всегда была склонна к гиперболам. И все же, он разделял ее озабоченность этой угрозой кампании Уатта и планами Кларкстона относительно застройки территории. Верность семье была не единственной причиной, вынудившей его вернуться, чтобы помочь своему брату выиграть. После того, как Корд переехал в Монтану, он стал твердым сторонником защиты окружающей среды и сохранения ее ресурсов.
— Этан Торп подчиняется своим законам, — произнесла Холли еле слышно. Ее голос прозвучал глухо, а на лице отразилась мука.
Корд смотрел на нее со все возрастающим любопытством.
На обратном пути в «Дубовую аллею», где они оба остановились по приезде, уютно устроившись в своих детских комнатах, Корд попытался разговорить Холли с тем, чтобы выудить из нее побольше информации о Торне и Кларкстоне, но она резко поменяла тему беседы.
— Стаффорд и Прентис пригласили нас к себе на ужин завтра вечером. По сути дела, это представление с участием Его Величества, а не просто ужин, поэтому даже не пытайся улизнуть, Корд.
Корд уже подумывал об этом. Он хорошо помнил то сомнительное удовольствие, которое получил от обеда со своим старшим братом, напыщенным и самодовольным Стаффордом, и такой же его женой Прентис, молодым подобием Камиллы. У них было два сына-подростка — Дейланд Третий «Попрыгунчик» и Стаффорд-младший «Скакунок».
Хотя он еще не видал своих племянников после возвращения, Корд помнил, что они были милыми детишками, несмотря на их школьные клички. Он задумался над тем, как отразилось на детях то, что они носили фамилию Уэев в Уэйзборо. Определенно, это обстоятельство сыграло против него, мешало развитию его характера, должен был признать Корд. Отъезд из города был лучшим его поступком.
— Я полагаю, мама и дедушка будут там вечером тоже, — мрачно догадался Корд. — И дядюшка Арчер, и дядюшка Монтгомери, и тетушка Битей.
— Несомненно. И не забудь о тетушке Элле и Рем. Вечер будет очень длинным, — жалобно сказала Холли. — И все они захотят знать, почему ты, Уатт и я до сих пор не обзавелись семьями. Я не удивлюсь, если они составили список тех, кого подобрали в пару для каждого из нас.
— А если мы скажем им, что у нас гомосексуальная направленность? Это охладит их пыл.
— Если не считать того, что маму хватит сердечный удар, а дедушка достанет свой дуэльный пистолет времен Гражданской войны и пристрелит нас на месте.
Корда передернуло.
— С меня хватит. Надо заехать куда-нибудь и выпить. В итоге я уже начинаю думать, что для того, чтобы выжить в тюрьме семьи Уэйев, надо напиваться. Теперь, вернувшись, я вспоминаю, как чувствовал это уже тогда, до отъезда.
— Не вздумай нанести визит на свои старые танцевальные площадки или в бар «Прибрежный», — предупредила его Холли.
— Я так полагаю, старый бар все еще стоит.
Он хотел было широко улыбнуться, но чистый голос Эшлин, с волнением и горечью описывающий жизнь Монро в Уэйзборо, неожиданно зазвучал в его голове. Он не смог улыбнуться.
— И там по-прежнему правят бал Монро. Они почти такие же старожилы в этом городе, как и Уэи, мне кажется. — Холли пожала плечами. — Но я бы рекомендовала тебе не возобновлять отношения с той девушкой по фамилии Монро, с которой ты гулял последнее время перед тем, как навсегда уехал из города.