— Хорошо описал. — Мстислава принялась выбивать трубочку. — Ярко. Образно. Ну, вот мы и приехали. Вадик, значит.
— Или женщина из салона, — сказал я на всякий случай.
Мстислава покачала головой.
— Леонидовну я знаю. Она простая как палка, не предаст. А Вадик… Ох, этот вечно круговертит чего-то. Всё-то ему неспокойно. И эта его мания: души больны, их лечить надо… Ты знаешь, сколько у него бусин?
— Откуда бы? Он не показывал.
— Кот наплакал у него бусин, потому и не показывал. Контора его дай бог если одной душе в месяц помогает. А остальных у него местные с кровавым боем вырывают. Он ведь этих бедолаг иной раз до того долечивает, что растворяются. Та же Леонидовна почему салон там открыла — чтобы поближе быть. Перехватывать тех, с кем он не справляется. И обходчики тамошние тоже всё понимают. В редких случаях душу к Вадику привозят. Но самотёком попадают иногда… Летят, как мотыльки на свет. Нет, я ничего не скажу, Вадик — специалист. Только одного понять не может. У нас потому столько разных заведений, что каждой душе своё нужно. И далеко не всем — врач.
— Этих, которые в подземелье, Маэстро, может, у Вадика и забрал, — предположил я. — Из тех, про которых все думали, что растворились.
Мстислава молчала. Вряд ли потому что я ей глаза раскрыл. Скорее, просто мерзко было обо всём этом говорить. Но я остановиться не мог:
— А потом Маэстро, видимо, понял, что Вадик — плохой поставщик, ему самому души подтаскивают через пень колоду. И задействовал маньяка. Чтобы души — свежак, с пылу с жару.
— Про артефакт Вадик, значит, проболтался. Но отдать — тот, что в больнице, не отдал, хоть на то ума хватило, — буркнула Мстислава. — А на отель наш у Маэстро зуб. Вот и решил одним махом покончить.
— То есть, если я ему артефакт принесу, у него даже тени сомнений не возникнет, что я на его стороне?
— Угу. Только, знаешь, Тимур, вот тут уже пять душ никак не перетянут. Этого не будет.
— Да я не об том. Не настолько тупой, чтобы продавать фундамент, на котором отель стоит. Видите — даже не спрашиваю, ни как этот артефакт выглядит, ни где вы его храните. Меньше знаю — меньше выболтаю. У меня другое предложение. Что если нам раскулачить Вадика?
— Вадика? — Мстислава посмотрела на меня с недоумением.
— Ну, у него ведь тоже есть артефакт. То, из-за чего иногда души приходят, как мотыльки на свет. Эту штуку можно украсть или отобрать. Всучить Маэстро. Он вряд ли отдуплит, чьё это, но силу почувствует.
— И получит вечно действующую ловушку для душ. Нет! Не бывать этому.
— Да я же не предлагаю навсегда отдавать! Риск большой, понимаю. Операцию надо будет тщательно продумать.
— Одну уже продумали! Чуть половина видящих нашего берега не полегла.
— Тогда мы ещё многого не понимали. А сейчас видим гораздо больше. Сейчас мы знаем, что в наших рядах есть предатель, работающий на Маэстро. Мы целую сеть накрыть можем сразу!
— Предполагаем, а не знаем, — отрезала Мстислава. — Вадик — тот ещё бесогон, однако я его всё же не один десяток лет знаю. Мысли твои звучат складно, сама так же думала — потому и трясла тебя, чтобы со стороны послушать. Оно полезно — других слушать, не только себя. Да только и с Никитой твоим тоже поначалу всё складно было. А в результате всей задницей в лужу сели.
— Ну и что вы предлагаете?
— А я, Тимур, не предлагаю. Я пока ещё твоя начальница, над отелем смотрящая. Поэтому я приказываю: сиди спокойно и работай. Нам, вон, ещё нужно разобраться с той напастью, что души в плену у Маэстро держит. Денис должен был с Николаем этим связаться, список для тебя раздобыть.
— Ясно, — поморщился я. — Ну… Что тогда? Спать пойду, что ли.
— Иди, дело хорошее. Только, смотри, утром не залёживайся. Старики рано поднимаются.
— Какие старики?
— Гостья наша сегодняшняя — твоя.
— Мстислава Мстиславовна, да вы смеётесь? Она же с вами сразу общий язык нашла.
— Ты слышал, что я сказала. Вот вознесусь — устроите демократию, а до тех пор…
— Ладно-ладно. — Я встал. — Понято, принято. Но если я облажаюсь…
— Облажаешься — найдётся, кому подхватить. Ты главное специально не лажай.
— Обижаете. Доброй ночи.