Изольда вздохнула и прошла сквозь дверь. Я — за ней. Мы поднялись на третий этаж. Изольда вернулась в реальный мир. Я наблюдал из призрачного, как она жмёт на кнопку звонка.
Открыла растрепанная девушка примерно нашего возраста. В шерстяных носках, пижаме и халате поверх неё. Сипло пробормотала:
— Ой, как вы быстро! Я думала, только после двух появитесь. Проходите, пожалуйста, — отступила с порога в сторону и закашлялась. — Обычно я больничный не беру, сама справляюсь. Но тут что-то совсем скрутило, третий день температура не спадает.
— Я не врач, — виновато сказала Изольда. — Я пришла задать несколько вопросов.
— Каких? — Девушка нахмурилась.
— Это касается Анны Валентиновны Нестеренко, она жила в этой квартире.
Девушка насторожилась ещё больше.
— Анна Валентиновна умерла.
— Да, я знаю. Я представитель собеса, это касается льгот, которые она получала.
— Тогда я вам ничем помочь не смогу. Обращайтесь к её сыну.
— А вы…
— А я просто знакомая. Меня сюда пожить пустили. Временно.
Изольда подвисла. Я вздохнул.
Ну просто же всё, как носки! Квартира — съёмная. Сдают её, естественно, без всяких договоров и уплаты налогов, я сам так снимал. То, что жиличка к общению не расположена — вполне объяснимо.
Я, невидимый для хозяйки, прошёл в единственную комнату. Н-да, тут нам, похоже, тоже делать нечего. Всё, что может принадлежать Анне Валентиновне — полированная стенка советских времен, набитая посудой и безделушками. А кровать и компьютерный стол съемщица, вероятнее всего, купила сама.
На всякий случай я осмотрел кухню. Тоже ничего интересного.
Я вернулся в коридор. Изольда уже прощалась.
— Всего доброго. Выздоравливайте.
— До свидания
Девушка смотрела на Изольду, взявшуюся за ручку двери, с непонятным выражением лица.
— Простите, пожалуйста!
— Да? — Изольда обернулась.
— А вы никогда не жили на Багратиона? В доме рядом с перекрёстком, где стоматологическая клиника?
— Нет. — Голос Изольды не дрогнул. И в лице она не изменилась.
— Тогда извините. Мне показалось, что вы очень похожи на нашу соседку. Я, когда маленькая была, всегда ей любовалась, мечтала стать такой же красивой. Как идёт через двор, я всегда вслед смотрю. А у вас даже причёска такая же! И звали её так необыкновенно — Изольда.
— Меня зовут Лариса.
— Да я понимаю, что это не вы. Мы оттуда переехали, когда я четвёртый класс закончила. Больше пятнадцати лет, получается, Изольде уже за сорок должно быть Просто вы очень похожи. Простите.
Девушка закрыла дверь.
Спускаясь по лестнице, я вернулся в реальный мир.
— Слушай, ну у меня единственный вопрос.
— Какой?
— Почему «Лариса»?
— Ах, отстань! Я всегда называю это имя. Когда-то оно было первым, которое пришло в голову. Так звали мою подругу, в юности мы были близки. Ляля Рейснер. Лариса.
— Ясно. Ну, что? Один-один?
— В смысле?
— По факапам. Не только я сегодня косячу.
— Встреча с этой девушкой — досадная случайность!
— А вернувшийся домой раньше времени муж — закономерность, по-твоему?.. Один-один, и не спорь. Контакты сына взяла у девчонки?
Изольда кивнула.
— Звони.
Я плюхнулся на вожделенную лавочку. Изольда присела рядом.
Сын Анны Валентиновны работал на стройке. На заднем фоне грохало — хотя он сказал, что отошёл куда-то, где не шумно. Сказал, что мать, выйдя на пенсию, жила в Печерске. Квартиру сдавала. В Смоленск приезжала обычно в каникулы, сидеть с внуками. Жила, соответственно, у сына. Там и умерла — скоропостижно, от инсульта. Дом в Печерске после смерти матери стоит заколоченным — он, сын, ждёт, пока приедет сестра из Питера, у неё в июле отпуск. Тогда и вещи мамины разбирать будут. У самого рука не поднимается трогать что-то, слишком мало времени прошло. Так неожиданно это, мама на сердце и не жаловалась никогда… Что-что?.. Чем увлекалась?.. Да ничем не увлекалась, какие у пенсионеров увлечения. Огород, сериалы. Картинки вышивать любила, мы ей на праздники дарили. Наборы такие бывают, знаете?
Изольда сказала, что знает. Попрощалась и повернулась ко мне.
— Адрес в Печерске записал?
— Угу.
Мы переглянулись. Вот чего мне сейчас хотелось больше всего на свете, так это тащиться в Печерск. Изольде, судя по воодушевлённому выражению лица, тоже.
— Давай Печерск пока отложим, — предложил я. — А там, глядишь, сам отвалится. Пенсионерка с сериалами и вышивками — такая себе оккультистка.
— Согласна.
Изольда открыла изящную записную книжечку, куда не поленилась выписать все данные из моего файла. Это ведь намного проще, чем открыть его на телефоне.