— Не смешно.
— А кто смеётся?
— Вот и нечего. Расслабляться не надо.
— Так что я должна сделать? Опять что-то со страшным и непонятным компуктером и тырнетом?
— Не. Старый добрый оффлайн. Помнишь свою соседку?
— Помню. Она у вас не вознеслась ещё? Как по мне — вообще пожирательница галимая, ловить нечего.
— Ну, вот мы её пожирателям и отдали от доброты душевной.
— Чего-о-о⁈ — обалдела Ева.
Она остановилась и смотрела на меня во все глаза.
— У каждого свой путь к вознесению, — пояснил я, заложив руки за спину. — Иногда всё упирается, условно говоря, в закрытый гештальт. Иногда всё сложнее. Порой — вообще непонятно. Суть в том, что разум должен как-то почувствовать, что дольше ему нельзя удерживать душу, рвущуюся к Свету.
— И поэтому вы…
— Я. Лично я. Вывел из отеля, отдал негодяю, охотящемуся за душами. И искренне уверен, что поступил правильно. Есть такой принцип, основанный на реверсивной психологии…
— У-у-у… — Ева покачала головой и продолжила путь. — Ну и чё? А я зачем?
— Ты бы могла поговорить с Анастасией Феликсовной.
— С кем?
— Ну, с соседкой. Ты не знала, как ее зовут?
— А ты всех соседей по именам знаешь, что ли?
Гхм. Ну, тут крыть нечем. В период скитаний по съёмным хатам имена соседей — это было последнее, что меня интересовало.
— Не всех, твоя правда. В общем, её зовут Анастасия Феликсовна. И только она может сделать одну очень важную вещь. Надо её убедить, чтобы сделала.
— Я⁈ — Ева снова запнулась. — Убедить? Ты рофлишь, что ли? Да она меня ненавидит!
— Но тем не менее, после смерти пришла к тебе.
— И чё⁈ Просто других видящих поблизости не было.
— А с чего ты взяла, что она тебя ненавидит?
— Да она… да я… Да вот, однажды!..
Я махнул рукой.
— Это всё разум. А если душа к тебе потянулась, то разум там уже уходит покурить. В общем, это не то, из-за чего стоит волноваться.
— А из-за чего стоит?
— Тебе придётся проникнуть в самое логово пожирателей. Можно сказать, в святая святых. И вести тебя будет один из них.
Ева вздрогнула. Пожирателей она видела только раз, но приятных воспоминаний, видимо, хватило. Выводы сделала правильные: с этой братией лучше не пересекаться ни при каких обстоятельствах.
— Это плохая новость, — поторопился я внести поправки в мрачную картину, вставшую перед мысленным взором Евы. — Хорошая же заключается в том, что с тобой пойдёт Денис.
— Кто-кто?
— Парень, который тебе понравился.
— Эм… Я, по ходу, эпизод пропустила, можно немного previously on?
— Ты меня такими словами не пугай, я пуганый. Ну Денис, блин! Который тебя на вокзал подвозил.
— А! Мужик с мотоциклом?
— Ну.
— С чего ты взял, что он мне нравится?
— Он мне сам сказал.
Ева не столько даже фыркнула, сколько хрюкнула, выражая максимум скептической иронии по поводу такого фантдопущения. Потом задумалась и сказала:
— Не, ну мот у него классный, конечно.
— Ну, вот. Переживёте совместное приключение, а там, глядишь, туда-сюда, свадьба, трое детишек, льготная ипотека…
— Ой, да ну тебя, — поморщилась Ева. — Не смешно даже. Еще мне старпёров не хватало… Короче. Чё, прям реально надо?
— Иначе я бы не пришёл.
— Мог бы и иначе прийти.
— Ты же вроде на концерте с парнем каким-то познакомилась?
— А, — поморщилась Ева.
— Ясно в общих чертах, — кивнул я. — Ну так что?
— Ну, ок, чё. Вы же не отстанете.
Мы бы отстали запросто. Однако я не стал лишний раз ставить Еве на вид, что она сама недвусмысленно демонстрирует нам своё расположение.
Попрощались как-то скомканно и неуверенно, однако результативно. Я вернулся в отель и, по заведённой традиции, лёг подремать перед встречей с Маэстро.
Мысленно я сказал себе, что сегодня позволю Маэстро зайти так далеко, как только можно. Пусть расслабится. Пусть, дрожа нервной дрожью, ощупает вожделенную душу. Если душа появится, конечно — это ведь не каждую ночь случается. Но на всякий случай надо быть готовым ко всему.
Стоя перед зеркалом, я достал из-за пазухи кинжал и, держа его через тряпку, нанёс воздуху несколько ударов.
В зеркале выглядело внушительно, а вот как на деле пойдёт — хрен бы знал. По уму порепетировать бы. Потренироваться. Да только после таких тренировок, боюсь, я уже не видящим проводником буду, а какую-то другую карьеру начну.
— Иногда просто надо сделать страшное и неприятное, — сказал я зеркалу. — И потом, он — призрак. Уже мёртвый.
Подумав, добавил:
— Нет. Отмазка не катит. Я душу его собираюсь уничтожить, которая, какая бы ни была, тянется к Свету. Так что отходим на стартовые позиции: иногда просто надо сделать страшное и неприятное.