— Мы, — сказал я, поднявшись.
— Заходите, — буркнул врач и пошёл куда-то в недра клиники, предлагая следовать за ним.
Ева пошла с нами. В смотровой помогла вытащить петуха из переноски.
— На что жалуемся?
— Сожительствовал с заражёнными курами, — сказал я. — Опасаемся…
— Чем заражёнными?
— Да кто их знает. Чихали, потом кровью кашляли. А вчера вечером все полегли. Можно ему анализы какие сделать, или типа того?
— Симптомы есть какие-нибудь?
— Он стал каким-то вялым…
— И всё? Выделения? Нарушения координации?
— Падает, — подтвердил я. — Иногда нормально, а иногда два шага сделает — и набок. И сегодня утром ещё в дверь вылететь хотел — об косяк долбанулся.
— Ясно. Оставляйте, проведём обследование. Сейчас…
Врач отошёл к открытой двери и крикнул:
— Юль! Юля, зайди.
— Блин, всё больше склоняюсь к мысли, что зарезать и вправду было бы проще, — буркнул я.
— Сдурел? — прошипела Ева. — Нафига резать, он же жить хочет! Чё совсем-то уж, как сатанисты какие-то. — Ева погладила петуха по клюву. Он её немедленно цапнул за палец. — Ай! У, скотина злая.
— Осторожнее, — отодвинул я петуха. — Твоя кровь нам не поможет.
— Угу. — Ева лизнула палец. — Спасибо. Значит, я не курица.
— Увы. Это всего лишь значит, что ты не петух.
Пришла медсестра Юля. Симпатичная, с родинкой на щеке.
— Оформи пациента на передержку, понаблюдаем, — сказал врач.
— А вы кровь у него не возьмёте? — спросил я.
— Понаблюдаем сперва.
Через пять минут мы с Евой стояли на улице в лёгкой растерянности.
— Так, — подытожил я. — Итого. Петуха мы продолбали, ещё и полторы тысячи аванса просраны безвозвратно.
— Чего ты на меня так смотришь, как будто это я виновата? — возмутилась Ева.
— Думаю, как бы на тебя всё свалить.
— Угу. Тоже мне, герой-мужчина!
— А это разве ещё котируется? Я думал, феминизм в тренде, равенство полов.
— Ну когда выгодно — конечно, в тренде, — спокойно ввела официальные двойные стандарты Ева. — Но не всегда же.
И вдруг я почувствовал, как по коже пробежал холодок. Наученный опытом, тут же завертел головой, мониторя призрачный мир. Вздохнул.
— Явился, не запылился.
К нам подплыл пожиратель.
Глава 24
Как я отличал этого конкретного пожирателя от остальных — сам не знаю. Может, что-то такое призрачное, что сознанием пока не воспринимается. А может, просто он всегда приходит один, тогда как пожирателям свойственно сбиваться в стаи. Ну или ещё, как вариант, он вселялся в моё тело, и поэтому воспринимается как знакомый… Впрочем, это опять к первому варианту.
— Когда вы закончите? — прошипел пожиратель, остановившись возле нас.
Ева решила, что конкретно сейчас феминизм не в тренде, и осторожно переместилась мне за плечо, схватившись обеими руками за правую руку.
— Что закончим? — не понял я. — Тут мы, собственно, уже закончили… Блин.
— С Маэстро.
— У-у-у, чего захотел…
— Я показал, где хранятся души. — Пожиратель уставился на Еву, притаившуюся у меня за спиной. Та ещё больше съёжилась.
— Это спасибо. Мы работаем.
— Ты ведь помнишь своё обещание?
— Помню, помню. А ты помнишь, что я говорил, что это невозможно?
Пожиратель покачал изуродованной головой.
— Возможно, видящий. Возможно. Я это чувствую. Моя душа жива, и она хочет свободы.
— Окей. Будем пробовать.
Исходя из пространных бесед с Мстиславой, не очень пространных — с Ваном и не очень последовательных — с Денисом, я мог прийти к выводу, что вознесение всякого рода пожирателей в теории возможно. Ну, так же как, в теории, из атома водорода можно получить атом гелия. Правда, для этого нужен ядерный реактор. Но так-то возможность есть. Эту простую мысль я честно пытался донести до пожирателя. Тот в ответ спрашивал, не может ли он быть полезен при добыче ядерного реактора.
— Давай сейчас! — предложил пожиратель. — Сегодня.
— Нет, сегодня не получится. Сегодня ночью мы будем освобождать души. А у нас петуха нет.
— Какого петуха?
Я вкратце посвятил пожирателя в ситуацию с петухом. Тот выслушал и молча улетел. Внутрь ветеринарной клиники.
— Куда это он? — спросила Ева.
— Не сказал. Может, пожирать души зверюшек?
— Фу! А у зверей есть души?
— Честно говоря, пока об этом не задумывался. Если и есть, то работает с ними какая-то другая контора, не наша.