— Да. Как только получишь первую бусину, всё свершится. Собственно, если ты получишь бусину, это автоматически будет означать согласие.
— Блин, вот это фигово. Я хэзэ, как эти ваши души убалтывать. Мне, может, десять лет понадобится, чтобы бусину получить!
— Через десять лет тебе будет примерно как мне сейчас. Поверь, это ещё не конец света.
Ева задумчиво окинула меня взглядом и хмыкнула, сделав какие-то свои, внутренние выводы.
Задала внезапный вопрос:
— А с петухом теперь что?
— В смысле?
— Ну вот, мы его оставили в клинике. Через день-два они там всё проверят, выяснят, что он здоров. И что дальше? Ты его заберешь?
Я вздохнул.
— Можно, я подумаю об этом через день-два? Если, конечно, к тому времени сам буду здоров. А главное, жив.
— Итак, все компоненты в наличии. — Я выложил на столик в кафетерии пробирку с петушиной кровью. — Благодаря тому, что я нашёл артефакт, всё, считаю, упрощается в разы. Артефакт ведь на месте? А то как-то не было времени спросить.
Я посмотрел на Вана.
— Апчхи, — сказал Ван.
Выглядел он уже намного лучше. Только припухлость под глазами осталась, и чихал иногда.
— На месте, — сказал Денис. — Когда Вано пришёл в больницу, Зоя металась по ординаторской, искала любимое украшение. Вано устроил небольшой переполох. Зоя выскочила в коридор, Вано в это время подбросил камень под диван. Через пять минут Зоя вернулась. Еще через пять нашла камень и повесила на шею. Тебя она не подозревает, всё нормально.
— Никогда не думал, что «апчхи» так многословно переводится, — восхитился я. — А «небольшой переполох» — это что?
Денис пожал плечами.
— Стандартная схема, я полагаю. Пробежался по дому, трезвоня во все квартиры и будоража жильцов.
Я поморщился.
— Фи, детский сад. Я думал, древняя китайская цивилизация изобрела более изощрённые способы.
— Изобрела, — заверила Мстислава.
— Апчхи, — подтвердил Ван.
— Но ты, Тимур, не отвлекайся. Начал излагать — излагай.
В кафетерии собрались все, включая Еву. Она увязалась со мной и теперь с интересом наблюдала за тем, как всё меняется в призрачном мире. Например, её кружка с горячим шоколадом, оставшись на столе, исчезла. Ева пыталась ощупью её найти, но, разумеется, ничего не получалось. За кружкой надо было возвращаться «в реал».
— Кто-то из нас отправляется в тюрьму для душ, — начал я. — Замазывает кровью знак…
— Если Анастасия Феликсовна его нашла, — вставила Ева.
— Ну да, — кивнул я. — Но даже если нет — дальше откладывать нельзя. Я рассказывал, в больнице есть как минимум одна клиентка, которой не сможет помочь никто, кроме Вадима. Времени у старушки почти не осталось, а Вадим у обходчиков. И если мы сейчас позволим ему вернуться в больницу, Маэстро поймёт, что Зою я сдал. Действовать надо незамедлительно — тем более, что момент удачный. Я, хитря и интригуя, привожу Маэстро к Зое, показываю артефакт. Маэстро говорит: «Вах!» — и в этот самый момент я втыкаю ему нож в спину. Бегу. Всё красиво взрывается у меня за спиной. Прихожу в себя в своем номере, а рядом сидит кто-то из вас и нежно гладит меня по голове.
Я посмотрел на Изольду, на Еву.
— Я могу, — сказал Денис. — Или Вано.
Китаец чихнул.
— Ну, в общем, как-то определитесь, — кивнул я. — План прекрасен, я считаю.
— Угу. И что может пойти не так, — вздохнула Ева.
— Вот не пессимизируй мне тут! Да, план очень опасен. Все могут погибнуть. Но давайте уже, что ли, смотреть в будущее с верой, надеждой и любовью.
— Это непременно, — согласился Денис. — А ещё давайте смотреть туда предметно. С Кондратием и его парнями я поговорил. Рассказал, где находится подземная тюрьма, Кондратий сказал, что понял. Разведку на местности они, я думаю, провели, уж это умеют делать аккуратно. Конспирации обходчиков учить не надо.
— Обходчиков? — удивилась Ева. — А зачем обходчики?
— А ты не помнишь, сколько слетелось пожирателей, когда приятель Тимура заголосил?
— Ну, ещё бы! Он так кричал, что у меня сердце разрывалось!
— Мой приятель заголосил? — удивился я. — То есть, тьфу! Никакой он мне не приятель, конечно. Но тем не менее?
Изольда посмотрела на Дениса и осуждающе покачала головой.
— Узнаю твои садистские методы. С годами ничего не меняется!
Денис пожал плечами.
— А что должно меняться? На войне как на войне. Садизм, дражайшая Изольда Генриховна, предполагает получение садистом удовольствия от процесса. Мне же происходящее удовольствия не доставляет. Моя стратегия — дешёвая, надёжная и практичная. Никакого садизма, исключительно здравый смысл В общем, неважно. Суть та, что пожирателей в тоннелях — чёртова прорва.