— Мы знаем. — Это сказала девчонка. — Он нам всё объяснил.
— Объяснил что? — уставился я на неё.
— Всё про это место. Мы мертвы и так или иначе однажды растаем. Но сейчас у нас есть время дожить и успокоиться. Я уже почти спокойна.
— Погоди… Ты…
— Она с тобой не пойдёт, понял? — с вызовом сказал парень моего возраста и выдвинулся вперёд, оттесняя девчонку за спину. — Ты же из этих? Из проводников? Которые испепеляют души?
— Фашисты! — просвистел старик. — Вот как вас называли, когда я был молод. Фашисты!
Настроение ощутимо переменилось. Если минуту назад я чувствовал какое-то наносное умиротворение, то теперь эта пятёрка готова была меня линчевать. У мужчин сжались кулаки. Пальцы женщин хищно скрючились, будто птичьи когти.
— Ну хорошо, — сдался я. — Согласен. Вознесение — это смерть. Прошу прощения, это я машинально. Но вам не обязательно сидеть здесь! Там, снаружи, целый мир. Вы можете куда-то пойти, что-то сделать… Вы не должны служить батарейками для этого человека…
— Куда пойти? Что сделать? — Мужчина средних лет говорил, и изо рта его летела призрачная слюна. — Мы мертвы! Всё, что нам нужно — это покой. Здесь мы его получаем. А ты — пошёл вон отсюда.
— Пошёл вон! — подхватила пожилая женщина.
— Вон! — грянули они хором. — Вон отсюда!
В бессознательном поиске поддержки я посмотрел на Маэстро. Больше рядом никого не было. Тот с грустной улыбкой протянул мне галстук-повязку.
— Идём, поговорим.
Я пошёл. А в голове у меня звучала одна фраза, которую и читал, и слышал, и всегда она казалась хорошей и правильной. Но лишь теперь она как будто обрела истинное значение, и от неё мороз продрал до самых костей, а финал известнейшего романа заиграл новыми неприглядными красками.
«Он не заслужил света, он заслужил покой».
Покой… Что ж, наверное, покой — это хорошо. Но надо смотреть, кто тебе его предлагает. Это… важно.
Изольда приближалась к крепостной стене, когда сзади послышался рёв доисторического чудовища, пробудившегося от тысячелетней спячки, чтобы пожрать человечество и вновь уснуть, быть может, навеки.
— Эй, красотка! Садись, подвезу, — крикнул Денис, остановив мотоцикл чуть впереди и уперевшись ногой в бордюр.
— Уверен, что нам по пути? — процедила сквозь зубы Изольда.
— Нас никому не сбить с пути, нам всё равно куда идти. Давай, падай, пока там красный.
Красный горел за спиной у Дениса, что позволяло ему спокойно отъехать от бордюра, не выискивая просветов в транспортном потоке. Однако как только Изольда села и мотоцикл отъехал, сзади коротко взвыла сирена, и искажённый голос прогрохотал что-то про «водителя мотоцикла госномер…».
Денис неразборчиво ругнулся в ответ и провалился в призрачный мир. Изольда, разумеется, последовала за ним. Теперь мотоцикл в полнейшей тишине летел по пустой дороге.
— И какая была в этом необходимость? — спросила Изольда.
Не всё раздражение в голосе предназначалось Денису. Процентов девяносто было адресовано Тимуру, но Тимура рядом не было, так что выплеснулось на того, кто подвернулся. Денису, впрочем, всё было как с гуся вода.
— Да начнётся опять. Шлем, не шлем, уровень шума… Ещё, наверное, и нарушил чего-то.
— Ты что, не знаешь правил?
— Правила, дражайшая моя Изольда Генриховна, существуют для обеспечения безопасности людей, которые своим умом позаботиться об этой безопасности не могут. К числу сих достойных граждан я себя не отношу. Мой водительский стаж — больше ста лет. Знаешь, сколько у меня было за эти годы аварий?
— Сто?
— Ни одной.
— Всё равно ты раздолбай. Плодишь лишние городские легенды.
— Ой, подумаешь. Обходчики такое по двадцать раз на дню исполняют.
— Вот меня и удивляет, что город до сих пор не наводнили исследователи паранормальных явлений!
— Этого никто не замечает, Изольда.
— Почему?
— Потому что в мире нет места чудесам, только и всего. Если ты стоишь в пробке, и вдруг стоящий перед тобой фургон исчезает, ты сначала занимаешь его место, потом ругаешься с соседом слева, который тоже метил на это место, и дай бог если в третью очередь подумаешь: «А куда, собственно, делся фургон? Наверное, свернул куда-нибудь, я просто не заметил. Не мог же просто взять и исчезнуть, так ведь не бывает».
— Кошмар, — вздохнула Изольда.
— Просто жизнь. Если ночью на тебя с рычанием попрёт разлагающийся мертвяк в рваной одежде, ты что подумаешь?
— Что кто-то слишком рано начал отмечать Хэллоуин. Если хочешь знать моё мнение, копирование западных традиций в принципе не пошло на пользу нашей стране. Надеюсь, эта глупая, пошлейшая мода скоро пройдёт.