— Видите ли, г-н комиссар, взяв себя в руки и уже более спокойным голосом, продолжала она, Макс позволил себе наглость намекнуть, что это я могла покушаться на Пьера, потому что мы с ним расстались и так же, что я могла убить Сильвию — из ревности.
«Бинго!» — подумал про себя Алекс.
— Однако, — продолжала Лола, слегка пригубив виски, — когда убили Сильвию, я находилась на улице с моими работниками. Я отдавала им последние распоряжения относительно погрузки картин, а следовательно, на момент это убийства у меня есть алиби. Что до Пьера, то зачем мне его травить? — у меня с ним прекрасные деловые отношения. Я, можно сказать, благодаря ему, вернее, его картинам, неплохо стою на ногах, получая процент от продаж и выставок. Что до его, так скажем — «увлечений», то, учитывая его творческий порыв, и постоянную потребность обрести, «попробовать», что-то новое — мне пришлось бы отравить половину парижских куртизанок.... — Или ты думаешь, я хотела отравить Жоржа, моего жениха здесь, при всех, в доме у Пьера? — злобно блеснув глазами, обратилась она к Максу.
«И всё же Макс прав — у тебя был мотив, — подумал Алекс»
— Да уж, г-н Макс. Ваша версия не имеет права на существование. — утвердительно сказал г-н Эжен.
— И почему это? — ухмыляясь спросил Макс.
— Это же очевидно, что мадам Лола вне подозрений. — продолжал г-н Эжен. Затем, обернувшись к Лоле, спросил: — Мадам, а что вы имели в виду когда, сказали: «Ты никогда не сможешь завоевать его сердце.» О ком вы говорили?
— О Пьере, — вздохнув ответила она. Я говорила о Максе и нашем милом Пьере. Заметив легкое недоумение на лице полицейского, она добавила. — Дело в том, г-н комиссар, что наш Максик давно и безнадёжно влюблён в Пьера.
— Глупости, ответил Макс.
— Глупости?! Ха! Как бы не так. — злорадно прошипела она. Максик, это всем давно известно, даже Пьеру!
Макс мгновенно, будто ужаленный, повернулся в сторону Пьера, но, увидев выражение его лица, обмяк. — Ты знал? Это правда?
— Я догадывался, неловко пытаясь уйти от разговора, ответил Пьер. — Дружище, но ты же знаешь, как сильно я люблю женщин, — выдержав небольшую паузу, он продолжал — и потом, это для них любовь является историей всей жизни, в жизни же мужчины — это всего лишь эпизод. А у меня, как ты знаешь, этих эпизодов наберётся .....немало. Так что в случае с тобой — без вариантов, — отшутился он.
— Всё интереснее и интереснее.... — сказал г-н Эжен.
— А отчего же умерла Сильвия? — вдруг вмешалась в разговор Инга, которая всё это время стояла неподалёку от комиссара, — ведь вы сказали, что убиты были оба — и Жорж, и Сильвия.
Г-н Эжен повернул голову в сторону Инги. — Да. — коротко ответил он. — В случае с мадемуазель Сильвией всё ещё сложнее. Она была отравлена очень специфическим ядом, вернее, ядами.
— Ядами? — с интересом переспросил Алекс.
— Да. Именно ядами. Результаты токсикологической экспертизы показали, что мадмуазель Сильвия, была отравлена батрахотоксином.
— Это ещё что такое? — отозвался Макс, усаживаясь в мягкое кресло поближе к столу на котором величественно красовался графин с виски.
" Похоже, он изрядно напряжён,"- отметил про себя Алекс.
Г-н комиссар продолжал: впервые этот яд был выделен из кожи ядовитых лягушек — древолазов, живущих в дождевых лесах западной Колумбии. А при комбинации с ядом скорпиона, его токсичность значительно повышается. Так что, достаточно было малейшей порции, чтобы мадмуазель Сильвия оказалась мертва.
— Но позвольте, как яд мог попасть в тело? — поинтересовался Карл Викентьевич.
— Очень просто, — ответил полицейский,— через слизистую оболочку, а точнее, через рану на коже. Вы же заметили, что у мадемуазель был порез на пальце. Действие яда вызвало аритмию, ведущую к остановке сердца, в результате которой и наступил летальный исход. Кто-то нанёс этот яд на нижнюю часть рамы, а вернее, на углы. Видимо, желая упаковать картину, мадемуазель Сильвия взялась за угол рамы, порезалась, хотя достаточно было просто оцарапать палец, и умерла. Услышав это, Пьер стал белее чистого листа.