– Здесь двенадцать постоянных членов экипажа, – объяснял Хироши, ведя Алекса через центральный зал базы. – С вашим прибытием будет тринадцать. Надеюсь, вы не суеверны?
– Только в отношении квантовой механики, – пошутил Алекс.
Хироши одобрительно хмыкнул.
– База спроектирована для автономного функционирования в течение трёх лет без существенных поставок с Земли. Системы жизнеобеспечения замкнутого цикла, двойное резервирование критических компонентов. Энергию получаем от двух компактных термоядерных реакторов. Если они откажут, у нас есть радиоизотопные генераторы, способные поддерживать базовые функции ещё год.
Они прошли мимо гидропонного сада – удивительно яркого пятна зелени среди металла и композитных материалов базы. Через стеклянные панели Алекс увидел ряды растений под специализированным освещением: салат, шпинат, помидоры и даже небольшие фруктовые деревья в контейнерах.
– Тридцать процентов нашего рациона выращивается здесь, – с гордостью сообщил Хироши. – Вкус не сравнится с земным, но психологический эффект от свежей зелени в таком месте неоценим.
Алекс кивнул, продолжая осматриваться. Каждый квадратный метр пространства использовался эффективно, но без ощущения тесноты. Инженеры явно учли уроки ранних космических станций и лунных баз, где клаустрофобия была постоянной проблемой для экипажей.
– А вот и сердце нашей миссии, – Хироши остановился перед массивной герметичной дверью с символикой проекта "Нерей". – Исследовательский центр и док субмарины.
Он приложил ладонь к сканеру, и массивная дверь плавно отошла в сторону. Алекс шагнул внутрь и замер от увиденного.
Огромный куполообразный зал был вырезан прямо в толще льда. Стены, укреплённые композитными материалами, слегка мерцали от вмонтированных в них температурных регуляторов. Но главное внимание притягивала центральная часть помещения – круглый бассейн диаметром около пятнадцати метров, заполненный тёмной водой. А над ним, подвешенная на мощных кранах, висела она – субмарина "Нерей".
Двенадцатиметровый аппарат обтекаемой формы с титановым корпусом и композитными элементами выглядел одновременно футуристично и функционально. Его поверхность была матово-серой с голубоватыми вставками – панелями сенсоров и систем навигации. В передней части располагались мощные светодиодные прожекторы и лазерные сканеры, а вдоль корпуса тянулись ряды манипуляторов различного назначения.
– Боже мой, – выдохнул Алекс. – Она прекрасна.
– Так и знал, что вы оцените, – улыбнулся Хироши. – Последние шесть месяцев команда работала над финальными модификациями по вашим спецификациям. Нейроадаптивный интерфейс управления установлен и калиброван, новые сенсорные системы интегрированы, биоаналитический модуль расширен. Она готова к первому настоящему погружению.
Алекс не мог оторвать взгляда от субмарины. В её дизайне он узнавал решения, над которыми работал последние годы – от особой конфигурации движителей до распределённой сети внешних сенсоров. Но увидеть всё это воплощённым в реальном аппарате, готовом исследовать инопланетный океан – это превосходило любые ожидания.
– А вот и остальная часть команды погружения, – сказал Хироши, указывая на группу людей, приближающихся к ним от дальнего конца лаборатории.
Впереди шла высокая женщина с уверенной походкой. Её тёмные волосы были собраны в практичный узел, а выразительные черты лица подчёркивались решительным взглядом карих глаз. Рядом с ней шагал азиатский мужчина среднего роста с аккуратно подстриженной бородкой и внимательным выражением лица.
– Доктор Елена Соколова, наш ведущий ксенобиолог, – представил женщину Хироши. – И доктор Ричард Ким, физик, специалист по квантовым вычислениям и сенсорным системам. Ваши партнёры по погружению.
Елена уверенно протянула руку:
– Алекс Райнер. Наконец-то. Я читала вашу работу о биомиметических системах адаптации для глубоководной робототехники. Блестяще. Особенно идея о распределённой нейросети, имитирующей нервную систему осьминога.
– Спасибо, – Алекс пожал её руку, отметив крепкость хватки. – Ваши исследования экстремофилов Марианской впадины также впечатляют. Особенно открытие метаболических путей у бактерий, живущих на границе гидротермальных выходов.
Соколова улыбнулась, явно довольная тем, что он знаком с её работой.
Ричард Ким кивнул более сдержанно.
– Добро пожаловать в команду, доктор Райнер. Мы внедрили большинство ваших модификаций в сенсорные системы "Нерея". Есть некоторые вопросы по интеграции квантовых датчиков с нейроадаптивным интерфейсом, но это может подождать до завтра.