– Почему? – насторожился Бонус.
– Потому что нормальных уже разобрали, остались одни покалеченные.
– Что значит «покалеченные»?
– Ну, там, без глаза, одноногие.
– Эй, Бонус, я туда не пойду, – заявил Эдди Шиллер.
– Да он шутит, Шиллер… Мистер охранник шутит.
– Ты думаешь? – сказал Эдди, но Бонус уже тащил его к лифту, и вместе с очередной партией ищущих приключений мужчин они оказались на этаже «красных фонарей».
11
Насвистывая бравурную мелодию, Бонус спустился в холл и увидел юнгу Шиллера. Тот сидел возле столика, заваленного порнографическими журналами, и смотрел куда-то вдаль, за стены борделя.
– Ты уже здесь, парень? Ну как, понравилось?
– Да… – после некоторой паузы ответил Эдди. – Очень понравилось и…
– Что «и»?
– Наверное, я бы на такой женщине женился.
– Что?! Ты чего, юнга? Совсем того? Ну-ка пошли отсюда.
Бонус подхватил Эдди под руку и вывел его за дверь.
– Теперь нам самое время выпить. У меня этот пункт всегда стоит под номером два, – пояснил Бонус. – Сначала бабы, а потом выпивка. Но ни в коем случае не наоборот. Ты меня понимаешь?
– Кажется, понимаю, – все еще как-то заторможенно ответил Эдди.
– Хотя некоторые предпочитают наоборот: нажрутся как свиньи, а потом, проспавшись, слушают враки проституток. И выкладывают тройной тариф. Ты, кстати, сколько заплатил?
– Что?
– Я спрашиваю, сколько с тебя взяли в борделе?
– Восемьдесят кредитов.
– Сколько? Восемьдесят кредитов? Почему так много?
– Ну, сначала я заплатил сорок, но потом она спросила: «Тебе было хорошо?», а я сказал да. Тогда она сказала, что за «хорошо» можно заплатить и еще раз, тем более что у меня на карточке куча монет.
Бонус, едва не задохнувшись от возмущения, встал поперек людского потока и начал выговаривать Эдди:
– Послушай, юнга, впредь будь с этими стервами очень внимателен! Им дай только возможность, и они разденут тебя до нитки. Понял? Нет никого подлее, чем те, кто продает свое тело.
– А Каспар говорил, что подлее проституток только журналисты, – неожиданно заявил Шиллер.
– Это почему же?
– А у него то ли дочь, то ли жена сбежала с журналистом.
– Ну, тогда понятно. Эй, полегче! – крикнул Бонус пьяному толстяку, который с трудом перемещался от стенки до стенки.
– А? – не понял толстяк и остановился. При этом он тут же потерял равновесие и начал падать на Бонуса.
– Держи его, Шиллер! Держи! А то он нас раздавит!
Прилагая неимоверные усилия, Эдди и Бонус перетащили пьяного к стене и прислонили его, будто это был шкаф.
– Все, пошли отсюда, – сказал Бонус, вытирая со лба пот. – Я знаю здесь неплохое местечко – «Принц и нищий».
– Какое странное название! – удивился Эдди.
– Ничего странного. Сейчас ты все поймешь сам.
Через полчаса блужданий по заполненным людьми коридорам Бонус привел Шиллера к входу в бар «Принц и нищий».
12
Табачный дым стоял до самого потолка. В двух противоположных углах огромного зала играли два разных оркестра. Под их музыку танцевало всего несколько пар, хотя посетителей в зале было едва ли не полтысячи человек.
Двигаясь следом за всезнающим Бонусом, Эдди наконец понял смысл названия бара – примерно треть его площади занимали столики для богатых клиентов.
Обстановка в элитной части бара выглядела очень роскошно, и даже уровень пола там был выше остального зала на целую ступеньку. Никаких стенок и перегородок, разделяющих два социальных уровня посетителей, в зале не было, однако несколько стоявших в тени охранников в любой момент были готовы пресечь «нарушение границы».
Кроме охранников, столики в дорогой части бара «защищали» и высокие цены, вчетверо, а то и впятеро превышавшие те, что были в зале для простого народа. «Принц и нищий» был тем местом, где богатые в спокойной и безопасной обстановке, как в зоопарке, могли посмотреть на веселящийся плебс.
– Давай ближе к стене! – с трудом перекрывая стоявший вокруг шум, скомандовал Бонус. – Я вижу ребят из нашего экипажа!
Вскоре и Шиллер заметил знакомые лица. Там были Райх, Гарман, Фриц Спилберг и Шкиза.
– Ну и как твои девочки, Бонус? – спросил Гарман. По тому, как блестели его глаза, Шиллер понял, что Лойд укололся.
– Все нормально. Девочки в норме – вон даже юнга приобщился к настоящему мужскому спорту. – Бонус кивнул на Эдди.
– Какой из него спортсмен? Он и ходит-то еле-еле, – заметил Райх, сминая в руках пустую пивную банку. – Мал еще.
– Что ты… имеешь в….. виду под сло… вом «мал»? – улыбаясь, спросил Шкиза. Он с трудом удерживал свой взгляд на Шиллере и громко икал.
– «Мал» – значит, совсем мал и никуда не годится, – пояснил Райх и положил в рот целый ворох соленой соломки. При этом ему в рот попал кусок упаковки, однако механик этого не заметил и продолжал хмуро смотреть на юнгу.
– О, вон Миллард и капитан появились, – сказал Гарман. – Помаши им рукой, Шиллер, а то они упрутся в другую сторону.
– Зачем нам здесь капитан? Мне его рожа и на корабле надоела, – пробурчал механик.
Гарман осуждающе посмотрел на него и принялся отчитывать, точно ребенка:
– Почему ты такой злой, Райх? Не нужно быть злым, дружище, ведь мы все здесь друзья, понимаешь? Ты понимаешь меня? Вот Бонус – он не злой, и Фриц тоже не злой. И я не злой, а вот ты…
– Если бы ты не наширялся, Гарман, ты бы тоже был злым, – возразил Райх.
– Так наширяйся и ты, Райх. Хочешь, я тебя угощу? У меня с собой и шприц есть.
– Да пошел ты, – ругнулся Райх и проглотил разжеванный пластик.
Миллард подошел к столику и, не говоря ни слова, залпом выпил панку из стакана Гармана.
– Мог бы и спросить, Гэс, – буркнул Гарман.
– А ты что, не дал бы?
– Конечно, дал бы…
– Ну тогда все в порядке. – Гэс Миллард пожал плечами.
– Привет, ребята, – поздоровался капитан.
– Присаживайтесь, сэр, – проговорил Спилберг, вставая.
– Нет-нет, Фриц, спасибо. Я сейчас ухожу. – Капитан повернул голову в сторону элитной части зала: – А вон и наши оппоненты.
Все посмотрели туда, куда показал капитан. Группа людей рассаживалась за столики. Это был капитан «Калигулы» Микеле Байк со своей свитой. Их было не меньше двенадцати человек, и они заняли три столика.
– Ого, целых три столика, и за каждый по две сотни, – сказал Гарман.
– За что по две сотни? – заплетающимся языком спросил Шкиза.
– Только за то, что сели. Безо всякой выпивки.
– Вот сволочи! Мы тут, можно сказать, последние сухари доедаем, а они…
– Вы с ними поосторожнее, ребята, – предупредил капитан. – У них и так на нас зуб за этот кусок. Это настоящие бандиты, причем богатые бандиты. А богатый бандит чувствует себя безнаказанным.
О людях Микеле Байка на время забыли. Шиллер и Бонус сходили к стойке и принесли еще выпивки и легкой закуски. Капитан Крепс выпил и уже забыл, куда собирался идти.
– Сэр, они идут сюда, – сказал Бонус, указывая за спину капитана.
– Кто «они»?
– Люди Фельдшера.
Грубо расталкивая посетителей бара, все двенадцать человек направлялись к столику, за которым сидели капитан Крепс и его матросы.
Микеле Байк по кличке Фельдшер шел чуть позади своих слуг, расчищавших для босса дорогу.
Когда до команды «Примы» осталось несколько шагов, свита Байка расступилась и вперед вышел сам Микеле.
– Приветствую удачливых охотников, – сказал он и изобразил на лице кривоватую улыбку.
– Для тебя охота была не менее удачной, Байк, – заметил Крепс.
– Да, охота была удачной, но… Одно маленькое «но»! Ты украл часть моей добычи, Крепс, и это сильно меня огорчило.
– Не слишком большой повод для огорчения, при твоих-то доходах.