Две змеи, действуя почти синхронно, расширили проход, делая его достаточным для того, чтобы я мог протиснуться. Ещё несколько минут напряжённой работы, и верхняя часть обрушилась, открывая путь наружу. Свежий воздух хлынул в мою нору, принося с собой запахи дыма, пороха и крови. Никогда не думал, что буду так рад даже этому зловонию.
— Давайте, ещё немного, — прохрипел я, чувствуя, как мои «щупальца» тянут меня наверх.
Когда наконец выбрался на поверхность, ноги тут же подкосились. Не только от боли, причиняемой присосавшимися монстрами, но и от общего истощения. Тело кололо тысячами иголок, словно я отлежал себе абсолютно все части одновременно.
— А-а-а-а! — протянул и дёрнулся от невыносимого покалывания.
Змеи, закончив свою работу спасателей, превратились в помеху: их присоски вытягивали последние крохи моей энергии. Я с трудом поднял руку, она казалась залитой свинцом. Начал отрывать тварей одну за другой. Делал это с видимым отвращением, словно уничтожал их магией, но на самом деле перемещал в пространственное кольцо. Мало ли когда могут пригодиться?
— Сволочи кровососущие, — процедил я сквозь зубы, отрывая особо упрямую змею от ляжки.
Последняя отсосалась с противным чавкающим звуком, оставив на коже багровый след. Я выпрямился, пошатываясь, и начал отряхиваться. Землю с себя вытряхивал, словно пёс после купания, — с остервенением, резкими движениями, от которых разболелись сломанные рёбра.
Глаза всё ещё привыкали к яркому свету. Мир вокруг казался размытым, слишком насыщенным, слишком громким после часов, проведённых в земляной могиле. Моргнул несколько раз, и картина постепенно обрела чёткость.
Территория турок… На месте их лагеря теперь разворачивался настоящий постапокалиптический пейзаж. Палатки разорваны в клочья, от складов остались лишь обугленные каркасы. Воронки от взрывов, некоторые размером с небольшой пруд, покрывали землю так густо, что она напоминала поверхность луны. Тела — наших бойцов, турецких — разбросаны повсюду, как сломанные куклы. Кое-где ещё догорали пожары, и чёрный дым поднимался к небу толстыми змеями.
Но среди этого хаоса появились островки порядка — наши военные палатки и шатры. Уже знакомая эмблема русской армии на флагах, развевающихся над временными укреплениями. Солдаты в привычной форме сновали туда-сюда, таская ящики, развёртывая полевой лазарет, устанавливая оборонительные позиции.
— Ну слава мне, — выдохнул я. — Мы победили.
Кружок солдат и офицеров, сидевших у ближайшего костра, застыл в немом изумлении, увидев меня. Их лица вытянулись, глаза расширились, челюсти отвисли. Один из мужиков даже выронил кружку, и она с грохотом покатилась по земле.
— Здравия желаю, господа! — кивнул я, пытаясь натянуть на лицо самую доброжелательную улыбку, на которую был способен. — Мы победили? Русская армия захватила территории? Где турки?
— А-а-а-а… — выдавил один из них, бледнея на глазах, как будто увидел мертвеца, восставшего из могилы.
— Не понял, — прислушался я. — Можно ещё раз? Громче и чётче.
— М-м-м-м… — застучал зубами другой офицер, указывая на меня трясущимся пальцем.
«Контуженные, наверное», — решил я.
Тут столько взрывов было, ничего удивительного. Сам чуть не умер от одного из них. Лучше не буду беспокоить, у них и так нервы ни к чёрту.
Попытался сделать шаг вперёд и едва не завалился набок — ноги еле держали. Кровь по ним словно волнами прокатывалась, отдаваясь пульсацией в висках. Тело всё ещё помнило каждую песчаную змею, впившуюся в него, а места укусов горели, как от каления.
— Нет, ребята, не пугайтесь, — усмехнулся я, видя, что солдаты отшатнулись.
Повернулся к ним спиной и начал осматриваться более внимательно, пытаясь определить своё местоположение. Судя по ориентирам, меня отбросило на километр или больше от места последнего боя. Внушительное расстояние. Теперь нужно решить, что делать дальше.
Искать офицеров и докладывать? Нет… Сначала необходимо найти своих монстров. Где Ам, Лахтина, Ма, Па и мелкие паучки? Я не чувствовал их совсем, и это беспокоило.
Ситуация вокруг представляла собой типичный хаос после большого сражения. Земля ещё дымилась от взрывов, пахло порохом, гарью и кровью. Повсюду сновали солдаты, некоторые из них — с пустыми взглядами. Санитары перевязывали раненых, писари уже делали первые записи для отчётов.
Наспех разбитые палатки и шатры заполнялись пострадавшими. Стоны и крики боли вплетались в общий гул. Машины подъезжали и уезжали, доставляя припасы и увозя тяжелораненых.