— Может быть, тогда Костёв? — тут же предложил бывший барон, нервно оглядываясь на молодого прапорщика. — Он опытнее, да и магия у него тоже земля. И вообще, это же ваш любимчик.
— Нет, — оборвал его. — Ты. Хватит увиливать! Проявил себя в прошлой битве, теперь бери ответственность.
Воронов бросил тоскливый взгляд на недоеденную гору еды, словно прощался с ней навсегда.
— Вы слушаетесь его беспрекословно, — обратился к Костёву и Рудневой. — Делаете то, что он говорит. Понятно?
— Да! — тут же кивнул Коля, хотя по его глазам видно, что уже прикидывает, как будет доставать Воронова в случае тупых приказов.
— А я? — начала Руднева, поправляя кобуру на поясе. — Может быть, мне лучше?…
— Закрыть свой рот и выполнить то, что я сказал, — перебил её. — У вас час, чтобы разобраться со стратегией и сработаться.
На этом наше военное совещание было окончено. Теперь моя часть. Я уселся в дальнем углу столовой — туда, где света меньше всего, и закрыл глаза, сделав вид, что сплю. Через приоткрытые веки видел, как мои бойцы сидят за столом и спорят. Воронов активно жестикулировал, Костёв кивал с серьёзным видом, а Руднева всем своим видом выражала скептицизм.
Молодёжь… Глядя на них, невольно вспомнил себя в прошлой жизни, когда планировал сложные военные операции с группой доверенных офицеров. Всё так же, только масштаб другой.
«Хвосты» же тем временем продолжали наблюдать, изредка перешёптываясь. Один из них даже пытался подобраться поближе, но громкий храп, который я издал для убедительности, отпугнул его.
За соседними столами солдаты готовились к битве по-своему: кто писал письма домой, кто чистил оружие прямо над тарелкой, а кто нервно шутил о турках и смерти. Обычное дело перед большим сражением, напоминает чем-то пир перед казнью.
Заглянул в пространственное кольцо. Лахтина пришла в себя, я услышал это ещё десять минут назад по изменившемуся ритму дыхания. Она полулежала на кровати, которую соорудил для неё. Обычная человеческая женщина, только глаза — тёмные и бездонные, как омуты, — выдавали её нечеловеческую суть.
«Что произошло?» — спросила она, поправляя волосы.
Голос Лахтины звучал в моей голове, словно эхо в заброшенном колодце. Непривычно слышать её без заносчивости и презрения, к которым уже привык.
«Обвал, тебя ранило. Я выходил, но это потом, — ответил мысленно. — Расскажи мне про рухов».
В её глазах мелькнула странная смесь эмоций: от удивления до благоговейного трепета.
«Духи, как их ещё называют, — начала девушка, садясь прямее, — это не люди и не монстры. Они были в мирах испокон веков. Наши легенды утверждают, что именно благодаря им появилась жизнь во всех её формах».
Лахтина говорила медленно, словно подбирая слова. Её обычно резкий тон сменился почти религиозным благоговением, как у послушника, рассказывающего о божестве.
«Что-то более конкретное?» — спросил я, не скрывая нетерпения.
Мне не нужны были мифология, легенды и прочая мутотень. Необходима информация, которую можно использовать. Как убить этих тварей? Как они функционируют? Почему оказываются в телах людей?
«Духи без формы, они занимают тела существ, — продолжила королева. — Где именно обитают — неизвестно, но иногда приходят. Мы верим, что это благо. Ведь они не появляются просто так, в этот момент что-то важное происходит в мире».
Её лицо озарилось странным светом, словно она говорила о чём-то возвышенном и прекрасном. Ну конечно, для Лахтины рухи — едва ли не божества. А для меня — опасные твари, от которых нужно избавляться.
«Ты видела их?» — спросил я, пытаясь вернуть разговор в конкретное русло.
«У нас есть один рух среди скорпикозов. Конечно, я видела его», — фыркнула девушка, и в её голосе вновь появились знакомые нотки превосходства.
Королева выпрямилась, гордо расправив плечи, словно рассказывала о чём-то, что лично её возвышает над другими.
«Их сила безгранична, их невозможно убить. Даже мой яд против рухов бессмысленен. Но ты смог! — её глаза расширились, когда она сказала это. — В наших легендах говорится о том, кто станет сильнее рухов, кто объединит миры».
Ну вот, началось. Пророчества, предсказания, избранный — весь этот набор стандартных клише.
«Стоп! Давай без легенд, — остановил её. — Кто у вас рух? Как и когда ты его видела?»
Её лицо изменилось, став более серьёзным.
«Мой отец», — произнесла девушка, и в мысленном голосе «прозвучала» странная смесь гордости и страха.
Лахтина задрала голову, словно пытаясь смотреть на меня свысока, хотя физически это невозможно.