— Мужики, — кивнул я. — Как у нас дела?
Поправил рубашку, причесался пятернёй.
— Константинополь… — с благоговением протянул Мустафа. — Мы подплываем.
— Что? — поднял бровь.
Это стало неожиданностью. По моим подсчётам, плыть нам ещё день или два, не меньше.
— Корабль намного быстрее «Жемчужины», — объяснил Зафир. — Но есть проблема: у нас нет флага. Послали сообщение в столицу, что это мы и наше судно затонуло, что ты на борту, как и дочь Нишанджи.
— Отлично, — обрадовался я.
Наконец-то путешествие подходит к своей цели. Сколько можно мотаться туда-сюда, спасаться от убийц, топить корабли и отбиваться от надоедливых турчанок?
— Держись около меня, — тут же привлёк внимание бей. — Следуй за мной, ни с кем не разговаривай, не смотри. Просто делай, что я говорю. Это столица, и, поверь, тут крайне не рады невыгодному миру и условиям переговоров.
— Так вопросы-то не ко мне, — пожал плечами. — Это ваш султан его предложил. Я тут только поэтому.
— Не всё так просто, русский, — замотал головой Мустафа.
— А по-моему,как раз наоборот, — улыбнулся я.
— Слушайся меня, и всё будет хорошо, — ещё раз повторил бей.
Мустафа тяжело вздохнул. Видно, что он действительно беспокоится за мою безопасность и за свою тоже. Интересно, что будет, если дипломата убьют под его надзором?
Я посмотрел в зеркало рядом. Видок у меня… Ну, скажем так, не очень респектабельный для столицы Османской империи. Заметил в каюте кадку с водой.
— Мужики, давайте-ка на выход, — махнул рукой.
Кое-как помылся. Хотя тут будет правильнее использовать слово «обтёрся». Мыла не было, только вода. Но от въевшейся соли и пота я избавился. Ощущение свежести, пусть и относительной, заставило почувствовать себя человеком.
Достал новый костюм из пространственного кольца. Надел и глянул в зеркало: уже лучше. Дипломат как дипломат — строгий, подтянутый, с холодным взглядом. Перевесил награды с медалями на новый пиджак. Магия, которая в них была, осталась нетронутой. Пусть пока так. Пригладил волосы и направился на палубу. Пора посмотреть на столицу.
Народу тут собралось немало: все пассажиры и экипаж. Даже Зейнаб со своими людьми прибыла на смотровую площадку. Стоило мне появиться, как турчанка тут же отошла подальше.
Потрясающий вид открылся перед глазами. Константинополь раскинулся по обе стороны от пролива, соединяющего два моря. Белые стены, возвышающиеся над водой, напоминали гигантский бастион. Башни, какие-то вышки, купола дворцов — всё это сверкало в лучах утреннего солнца.
Город казался огромным: тысячи домов, улицы, переулки, площади. Порт кишел судами разных размеров: от маленьких рыбацких лодок до крупных торговых кораблей.
— Вот оно, сердце нашей империи, — заявил Зафир с улыбкой на устах.
В его голосе звучала неприкрытая гордость. Город и правда выглядел впечатляюще даже издалека.
— Русский! — толкнули меня сзади.
Автоматически напрягся, готовый к атаке, но это оказался всего лишь старик-торговец. Опасности никакой, только настойчивость в глазах. Дед что-то быстро заговорил, размахивая руками. Зафир, вздохнув, начал переводить его причитания.
— Он утверждает, что всё, что было на «Жемчужине», — это всё его состояние, — переводил турок. — Теперь он пойдёт в рабство, и жизни его, его детей и внуков — конец.
Хитрый лис перечислил всех по именам, добавляя душераздирающие подробности о болезнях и несчастьях каждого. Актёр, не иначе — даже слезу пустил, говоря о младшем внуке, которому якобы нужны дорогие лекарства.
Под всхлипы старика мы приближались к порту. Сука, что ж так медленно идём? Уже почти час прошёл, а берег всё ещё далеко. А мне за это время перевели и поведали обо всей родословной торговца, начиная с прадедов и заканчивая двоюродной племянницей его шурина. Старый пёс знал своё дело и то, как капать на мозги. В какой-то момент я сдался.
— Хорошо, хорошо, — перебил очередную слезливую историю. — Пойдём.
Мы направились в мою каюту. Не пустил его с собой.
Достал из пространственного кольца местные зелья. Следом — то, что у него было из моих, и то, что он получил за освобождение солдат. Сделал быстрый расчёт: примерно двадцать процентов, как договаривались.
Когда всё разложил, пригласил старика в каюту. Реакция не заставила себя ждать: слёзы, счастье, а под всем этим чётко проглядывали расчёт и хитрость. Глаза торговца бегали по комнате, высчитывая, что бы ещё с меня стрясти. Но я свой долг выполнил, на большее рассчитывать не стоит.