Взял пуговицу и последний кристалл — самый крупный, с красноватым оттенком. Поместил артефакт на грудь рыженького, а кристалл — на его лоб.
— Ну, — произнёс я, обращаясь то ли к себе, то ли к бессознательному Лампе, — начнём третий акт нашей маленькой драмы.
Положил руки на отмеченные дядей Стёпой места и активировал магию.
Поток энергии без усиления Саши казался жалким ручейком по сравнению с той рекой, которая текла раньше. Мои каналы сузились, вернулись к нормальному состоянию после расширения, но даже в таком виде они были на пределе своих возможностей.
Кристалл на лбу Лампы засветился, вот только не так ярко, как предыдущие. Тусклый красноватый свет едва пробивался сквозь поверхность камня. Пуговица же на груди рыженького оставалась тёмной, безжизненной.
— Давай же! — процедил я сквозь зубы, пытаясь выжать из себя ещё немного магии.
Источник откликнулся неохотно. Последние капли энергии потекли к рукам, обжигая каналы. Это было похоже на то, как пытаешься выдавить остатки зубной пасты из почти пустого тюбика. С каждым усилием всё меньше и меньше результата.
Кристалл немного разгорелся, его свет стал чуть ярче. Пуговица задрожала, но ещё не показывала признаков активности.
Всё шло не так, как планировалось. Без усиления Сашей моей магии катастрофически не хватало для завершения процесса. Душа дяди Стёпы не могла пробиться обратно в тело.
Варианты? Снова активировал новую нишу в своём источнике — ту, которая помогла с возвращением Лампы. Понятия не имел, как она работает, но сейчас это был мой единственный шанс.
Бесцветная магия потекла по каналам, соединяясь с остатками моей обычной силы. На этот раз я попытался направить её конкретно к пуговице, к заключённой в ней душе дяди Стёпы. И снова ощутил странную связь — как и с душой Лампы ранее. Словно мог коснуться самой сущности старого алхимика, почувствовать его присутствие, его… усталость? Да, именно усталость, граничащую с безразличием.
«Вернись», — мысленно обратился к нему.
Но душа в пуговице словно не слышала меня. Или не хотела слышать. Она колебалась, мерцала, как свеча на ветру, то разгораясь ярче, то почти угасая.
Я усилил поток энергии, выжимая из источника всё до последней капли. Висок пронзила острая боль, перед глазами поплыли тёмные пятна.
Пуговица наконец начала реагировать. Из неё потянулись тонкие нити к телу Лампы. И тут произошло нечто неожиданное. Тело рыженького внезапно дёрнулось, его спина выгнулась дугой, а руки сжались в кулаки. Глаза распахнулись, глядя в никуда. Из горла вырвался крик — не человеческий, а какой-то звериный, почти потусторонний.
Его душа активно сопротивлялась вторжению дяди Стёпы. Тело билось в конвульсиях. Нити, тянущиеся от пуговицы, начали истончаться, рваться одна за другой.
Душа дяди Стёпы не могла пробиться сквозь сопротивление Лампы. Она металась внутри артефакта. Ещё немного, и навсегда останется запертой в пуговице или, что ещё хуже, рассеется в пространстве.
Я инстинктивно схватился за пуговицу. Горячая, почти раскалённая, она обжигала пальцы. Что-то подсказывало мне: необходим прямой контакт, нужно физически соединить душу и тело.
Красный кристалл на лбу рыженького засветился ярче. Мои руки, держащие артефакт, тоже начали сиять, словно энергия проходила прямо сквозь кожу. Пуговица раскалилась добела. Её контуры размылись, она будто таяла в моих руках. Душа дяди Стёпы рванулась из неё, подобно вспышке сверхновой. Яркий свет на мгновение ослепил меня.
Тело Лампы выгнулось ещё сильнее, почти приподнимаясь над кушеткой. Его крик перешёл в хрип, глаза закатились. А потом… Он резко обмяк, словно из него разом выпустили весь воздух.
Кристалл на лбу рыженького треснул, рассыпаясь мелкой красноватой пылью. Пуговица в моих руках расплавилась. Я посмотрел на источник Лампы, пытаясь понять, что произошло. Никаких изменений.
— Сука! — выругался, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости. — Не получилось…
Мир перед глазами закружился, и я рухнул на колени. Из носа хлынула кровь, заливая одежду. Источник… Он был не просто пуст, он почти разрушен от перенапряжения. Каналы горели огнём, словно по ним пропустили кислоту.
Потом была темнота. Не знаю, сколько времени прошло. Сознание возвращалось медленно, неохотно, будто выныривало из глубокого колодца. Я почувствовал холод каменного пола.
С трудом открыл глаза. Саша в отключке, Лампа тоже. Вернул ли я дядю Стёпу? Вопрос… Как и то, что за магия теперь у меня есть?