Лагерь же был больше, чем я ожидал. Палатки тянулись, насколько хватало глаз.
— Много новых лиц, — заметил, кивнув на незнакомых офицеров, пробегавших мимо с папками под мышкой.
— Свежее пополнение после призыва, — пояснил Сосулькин.
Тем временем мы уже приблизились к штабу. Ровные ряды более просторных палаток, деревянные настилы вместо земляных дорожек, стоянка машин, несколько новеньких грузовиков и легковушка — судя по виду, трофейная.
Прохожие военные реагировали на наше появление по-разному. Один из офицеров — молодой лейтенант с усталыми глазами — даже остановился, когда мы проходили мимо. Он пристально посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на Сосулькина.
— Это настоящий? — спросил прямо, без экивоков.
— Настоящий, Петров, — кивнул подполковник. — Проверил лично.
Лейтенант ещё раз оглядел меня, словно хотел запомнить каждую черту, затем козырнул и быстро зашагал прочь.
— Они все на взводе, — пояснил Сосулькин, когда мы остались одни. — Первый двойник чуть не убил майора Кузнецова — пырнул ножом, когда тот повернулся спиной. Еле откачали.
Я оценивал обстановку, отмечал пути отхода, возможности для укрытия, потенциальные угрозы. Выискивал в толпе магов, измерял уровень их источников.
— Генерал не покидает штаб в последние дни, — продолжал Сосулькин. — После третьего двойника приказал усилить охрану и допускать к себе только проверенных людей.
На небольшом возвышении стоял домик, отличавшийся от остальных построек основательностью. Не палатка, не времянка, а именно добротный двухэтажный деревянный дом. С окнами, крыльцом и даже чем-то вроде палисадника.
Я оценил постройку: несколько окон, двери с двух сторон. Есть возможность быстро покинуть помещение в случае опасности. Расположение идеальное — в центре лагеря, под максимальной защитой. Тревога не успеет даже прозвучать, а войска уже окружат штаб плотным кольцом.
По периметру стояли часовые — не менее двадцати человек. На крыше угадывались силуэты снайперов, подходы простреливались идеально. Любой, кто попытается приблизиться без разрешения, будет изрешечен за секунды.
К нам подошли двое рослых солдат с суровыми лицами. Профессиональными движениями они ощупали меня с головы до ног, проверили карманы, даже заглянули за воротник рубашки. Сосулькина, несмотря на звание, тоже обыскали — правила одинаковы для всех.
— Чисто, — кивнул один из бойцов, отступая.
— Проходите, — второй указал на дверь.
Перед самым входом я остановился, обернулся. В этой картине было что-то неправильное, но никак не могу уловить, что именно. Неясное беспокойство поселилось внутри, заставляя чувства обостриться до предела.
— Идём, — Сосулькин тронул меня за локоть. — Генерал ждёт.
В домике царил полумрак. После яркого солнца глаза не сразу привыкли к тусклому освещению. Первое, что заметил, — отсутствие перегородок. Никаких кабинетов, только одна большая комната. Стратегическое решение: в случае нападения нет укромных уголков, где может спрятаться враг.
Посреди помещения стоял массивный стол, заваленный картами и бумагами. Над ним склонились несколько офицеров, тихо переговариваясь между собой. При нашем появлении они выпрямились.
Вдоль стен тянулись длинные скамьи, на которых сидели писари и связисты. В углу стрекотала полевая рация, передавая какие-то закодированные сообщения. Пахло табаком, кожей, бумагой и лёгким ароматом мужского одеколона.
И там, во главе стола, сидел он — генерал Ростовский, великий князь Российской империи, командующий южным фронтом. Немного осунувшийся, с залёгшими под глазами тенями, но всё такой же властный и уверенный в себе.
Наши взгляды встретились. В его глазах мелькнуло узнавание, а затем… улыбка. Не помню, чтобы когда-нибудь видел, как улыбается Ростовский.
Сосулькин подошёл к князю и передал ему документ о мире. Ростовский тут же вчитался в текст, скользя глазами по строчкам. Его брови поднимались всё выше по мере чтения. Когда он дошёл до конца, на лице мужчины расплылась довольная улыбка.
— Прекрасно, — кивнул он Сосулькину. — Всё так, как мы ожидали. Даже лучше.
Подполковник что-то негромко говорил генералу, время от времени кивая в мою сторону. Я стоял в стороне, дав им возможность обсудить детали наедине.
После пяти минут ожидания наконец-то меня подвели к князю. Офицеры расступились, образуя проход. Ростовский отложил бумаги, откинулся на спинку стула и впервые посмотрел на меня прямо, без посредников.