И снова кристаллы превратились в пыль. Интересно.
Я остановился, пытаясь осмыслить происходящее. Очень интересно. До сих пор не скопировал новую магию, когда перешёл на шестой ранг, и сейчас обнаружил интересную особенность.
Каналы расширяются, а потом сдуваются. Источник не растёт. Он поглощает энергию, наполняется, но не увеличивается в размерах. Похоже, я не смогу дальше продвинуться, пока не скопирую новую магию. Вот только одна большая незадача: в моём роду почти нет никого шестого ранга. Есть только уровнем ниже или выше.
Итак, я достаточно задержался с этим вопросом. А теперь… нужен воздух. В этом мире хочу хотя бы раз сам выбрать, что мне достанется. Но где найти мага воздуха шестого ранга, чтобы я мог скопировать его способности? Да ещё и в такое время, когда на нас нападают со всех сторон? Ладно, этот вопрос тоже пока остаётся открытым.
Шум из кабинета не прекращался, но стал тише — хорошо, значит, Жора справляется со своим заданием. Потом проверю, как там у них дела. Если Изольда выживет — получается, заслужила место в моей команде.
Сейчас есть более насущная проблема. Я вышел из комнаты, захватив с собой несколько кристаллов.
— Кто-нибудь! — позвал.
Мой голос эхом разнёсся по коридору. Тут же послышались торопливые шаги — лёгкие, осторожные, женские.
— Господин, — голос служанки звучал взволнованно. — Вам помочь?
Я подключился к зрению паучка. Сосредоточился, направляя сознание к маленькому многоглазику, и темнота перед глазами сменилась.
Служанка — молодая девушка в сером платье с накрахмаленным белым передником — стояла, нервно теребя край фартука. За ней толпились другие — прислуга, люди из охраны. Похоже, шум из кабинета привлёк внимание всего дома.
— Отведи меня в комнату Евлампия, — попросил я.
Девушка тут же аккуратно взяла меня под руку, и мы двинулись по коридору. Через зрение паучка я видел, как слуги расступаются, прижимаясь к стенам, когда мы проходили мимо. Остановились у двери в комнату рыженького. Служанка постучала.
— Войдите, — донёсся изнутри тихий голос Ольги.
Дверь отворилась. Запах лекарств, трав и чего-то ещё — горького, медицинского — ударил в нос. Тонкий аромат духов Смирновой смешивался с запахом болезни. Неприятное сочетание.
— Я, кажется, просил, чтобы позвали твоего отца, — произнёс с порога.
Услышал, как девушка вскочила, — стул скрипнул по полу. Через паучка видел, как Ольга стоит рядом с кроватью Лампы, сжимая в руках тетрадь — ту самую, где записывала бредовые речи алхимика.
— Простите, Павел Александрович, — голос Смирновой дрогнул. — Просто… Я хотела…
— Иди, — указал на дверь, прерывая поток оправданий.
Девушка покорно опустила голову и, не говоря ни слова, вышла. В дверях она обернулась, бросив последний взгляд на рыженького. В её глазах стояли слёзы.
Я остался один. Служанка, проводившая меня, тоже удалилась, прикрыв за собой дверь.
Подошёл к кровати. Через зрение паучка Лампа выглядел ужасно. Кожа приобрела землисто-серый оттенок, под глазами залегли глубокие тени, губы потрескались, а обычно взъерошенные рыжие волосы слиплись от пота. Он едва дышал — грудь поднималась и опускалась так медленно, что приходилось вглядываться, чтобы заметить движение.
Опустил руку ему на грудь, прощупывая источник. Еле теплится. Каналы энергии напоминали истончившиеся нити. Вынул из кармана два кристалла и положил ему на грудь. Они тускло засветились в полумраке комнаты, но рыженький никак не отреагировал.
— Дядя Стёпа, если ты меня слышишь, подай какой-нибудь знак, — произнёс я и сел рядом на стул, который ещё хранил тепло тела Ольги.
Тишина. Только едва слышное, прерывистое дыхание Лампы. Кристаллы продолжали лежать на груди рыженького, не производя никакого эффекта. Его ядро почти не функционировало — в обычной ситуации оно бы жадно впитывало энергию, но сейчас…
Как же мне ему помочь? Перебирал варианты один за другим.
А что если попробовать шоковую терапию? Вдруг это тряхнёт его и приведёт в чувства? Кого-то из них — либо Лампу, либо старика.
Снова себя калечить? Не впервой. Достал из пространственного кольца кинжал — небольшой, с узким лезвием, но острым, как бритва. Вложил его в безвольную руку Лампы, направляя острие к своему животу. Пальцы рыженького были холодными, как у мертвеца. Зажал его кисть своей и резко надавил, вгоняя лезвие себе в живот.
— Ах… — выдохнул от острой боли, пронзившей тело.
Кровь хлынула горячим потоком, пропитывая одежду, стекая между пальцами. Я тут же достал лечилку из кольца. Вылил часть на рану, часть — в рот. Горький вкус обжёг горло. Повреждение не было смертельным. Я намеренно избегал жизненно важных органов.