А как всё начиналось?.. Улыбнулся. Домик у границы леса, где что-то химичил Лампа, и вот до чего доросли благодаря деньгам и грамотному подходу.
— Господин Магинский! — один из алхимиков поклонился, заметив нас. — Мы так рады вашему возвращению!
— Где Евлампий? — спросил я, не тратя время на любезности.
— В кабинете, — он указал на дверь в глубине зала. — Ждёт вас.
Я кивнул Саше, и девушка повела меня между столами. Заметил, как некоторые алхимики прервали работу, чтобы проводить нас взглядами.
Зашли. Кабинет оказался небольшой комнатой с одним окном — более укромное место для деликатных экспериментов. Здесь пахло иначе — сушёными травами, чернилами, пергаментом.
Рыженький — вернее, дядя Стёпа в его теле — колдовал над столом. Он обернулся, услышав наши шаги.
— А, пришли, — кивнул, оглядывая Сашу с головы до ног. — Ничего такая девка.
Девушка напряглась под его взглядом. Через паучка я видел, как она отстранилась от меня на полшага, готовая бежать, если понадобится.
— Выйди, пожалуйста, — попросил её. — Нам с алхимиком нужно поговорить.
Она помедлила секунду, затем отпустила мою руку и покинула комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. Дядя Стёпа проводил её взглядом, цокнув языком.
— Отдашь мне? — произнёс он с усмешкой. — Такая цыпочка, пусичка, лапочка. Вот бы я с ней… Столько разных экспериментов поставил…
— Губу закатай, — резко ответил я. — Что ты придумал?
Алхимик подошёл ближе, понизив голос почти до шёпота:
— Самое простое — найти ещё одного переселенца, как ты и я. Но сам понимаешь, что это непросто. Тем более ты… — он замолчал, словно подбирая слова. — Ты маг, который занял это тело, перенёс сюда не только свою душу, но и источник. Плюс твоя кровь, уже начавшаяся модификация тела…
Я чувствовал его горячее дыхание у своего уха. Старик в теле мальчишки был захвачен азартом исследователя. Он видел во мне не калеку, которому нужно помочь, а уникальный экземпляр для изучения.
— У тебя не получится принять обычные человеческие глаза, — закончил он свою мысль. — Отторгнет, и это в лучшем случае. В худшем — сдохнешь.
— Хочешь сказать… — начал я, уже догадываясь.
Алхимик оскалился. Я почувствовал это в его голосе, полном восторга.
— Да, мы используем глаза монстра! С высокой вероятностью они подавят магию крови яда, и ты сможешь вернуть себе зрение. А тело их примет, — он сглотнул от возбуждения. — Особенно если учесть твой… особый случай.
Идея мне не нравилась, совсем не нравилась. Одно дело — кожа степного ползуна, которая слилась со мной в момент крайней опасности, когда выбор был между жизнью и смертью. И совсем другое — сознательно пересадить себе глаза монстра. Чем я буду видеть? Как изменится моё восприятие? Не повлияет ли это на разум? Но выбора нет. Слепым оставаться нельзя. Не сейчас, когда род под угрозой, когда на нас нападают со всех сторон. Чем быстрее я решу эту проблему, тем быстрее перейду к остальным.
Дядя Стёпа прервал мои размышления:
— Слушай, а девочка-то с секретиком, — произнёс он, кивнув в сторону двери. — Ты чувствовал?
Я кивнул.
— Она, как только сюда зашла, попробовала ослабить и тебя, и меня, — продолжил алхимик. — Сделала это достаточно грубо. Видно, что училась сама, но у неё очень хороший потенциал.
— Знаю, — кивнул я снова. — Саша вернула память и подчиняет свою магию. Притворяется, будто всё ещё без воспоминаний.
— И ты её привёл сюда? — усмехнулся дядя Стёпа.
— Она может быть полезна, — ответил я. — Как усилитель.
Алхимик молчал несколько секунд, потом хмыкнул:
— Хитрый ты, Магинский. Используешь её магию, чтобы вернуть зрение, а потом?
— Тебя это не касается, — одёрнул его.
— Вот как? — дядя Стёпа потёр руки, хрустнули суставы. — Что ж, приступим тогда. Медведь твой… У него же человеческие глаза? Они лучше всего подойдут. Давай вытаскивай его. Большая тварь — её ещё убить и разделать надо.
— Нет, — мой голос прозвучал резко, словно удар хлыста.
— Блин, — алхимик почесал затылок. — Тогда какие у нас есть варианты?
Я задумался на мгновение, затем достал из пространственного кольца степного ползуна. Тварь материализовалась посреди кабинета. Уже приготовилась выпустить свой яд, но я тут же отдал мысленный приказ не двигаться.