Потом была ванна с горячей водой. Пар поднимался клубами, оседая капельками на коже. Повсюду разнёсся запах лаванды и мяты — сёстры добавили в воду масла. Я думал, что вырублюсь прямо там, в ванне, но меня поддерживали четыре нежные, сильные руки.
Помыли, вытерли насухо пушистыми полотенцами. Сёстры работали молча, словно понимая, что сейчас я не готов к разговорам. А на кровати они сделали массаж тела — размяли каждую мышцу, разогнали кровь, сняли напряжение, скопившееся в спине и плечах. Елена массировала спину. Вероника занималась ногами, разминая икры и ступни. Двойное удовольствие, усиленное их звериной чуткостью, — они чувствовали каждый зажим, каждый узел в мышцах.
Через новое зрение я видел, как энергия начала циркулировать по каналам быстрее, словно подстёгиваемая их прикосновениями. Источник медленно наполнялся, возвращаясь к жизни.
Лучшее завершение дня.
Просыпаться не хотелось. Тепло, хорошо, спокойно. Тело всё расслаблено, и кажется, что никаких проблем не существует. Но эта идиллия продлилась ровно несколько секунд. Мозг вырвался из дрёмы и заработал, как мотор. Планы, действия — всё тут же снова закрутилось. Жаль, что такие моменты так мимолётны. Я вылез из-под двух голых и горячих тел. Елена и Вероника спали, как котята, — свернувшись калачиком, прижавшись друг к другу и ко мне. Их дыхание было лёгким, ровным, а лица — безмятежными. Во сне они казались почти невинными.
Посмотрел на пол и застыл в удивлении.
— А что тут за лежбище? — спросил сам себя.
Изольда притащила матрас и разложилась рядом с кроватью. Мать перевёртышей спала, вытянувшись во весь рост. Даже во сне её лицо сохраняло настороженность, а рука лежала так, словно в ней был зажат нож.
Плевать! Семейные разборки перевёртышей меня сейчас волнуют меньше всего. Как раз момент подходящий для того, что я задумал.
— Подъём! — гаркнул, и мой голос эхом разнёсся по комнате.
Близнецы тут же вскочили, как по команде. Их движения были слаженными, синхронными, словно они делили одно сознание на двоих. Елена и Вероника уставились на меня сонными глазами, моргая, как совята, пытающиеся привыкнуть к свету.
Потом их взгляды упали на Изольду. Та тоже проснулась и теперь сидела на своём матрасе, прикрывшись тонким одеялом. Мать перевёртышей смотрела на дочерей с тревогой, ожидая атаки.
Решил разрядить обстановку:
— Я обещал ещё подарки из своего путешествия? — спросил у дам. — Вот.
Из пространственного кольца появились лучшие турецкие ткани, занявшие почти половину моей комнаты. Шёлк, парча, атлас — материалы, о которых в этой глуши могли только мечтать. Золотые и серебряные нити поблёскивали в складках, создавая впечатление живой ткани.
За ними последовали сундуки с драгоценностями — ожерелья, броши, кольца, серьги. Золото, серебро, драгоценные камни — всё блестело и переливалось в утреннем свете, проникающем через щели в занавесках. Я выставил только половину своей добычи, но и этого хватило, чтобы превратить мою спальню в сокровищницу султана.
— Павел! — тут же вскочила с кровати Елена и понеслась разглядывать ткани. — Шёлк, тонкий, яркий, с золотыми нитями…
Она прижимала материю к обнажённому телу, словно примеряя будущее платье. Её глаза сияли восторгом, а пальцы скользили по ткани, наслаждаясь гладкостью.
— А посмотри, какие кольца, ожерелья и серьги! — уже разглядывала сундуки Вероника, перебирая драгоценности с жадностью ребёнка, дорвавшегося до сладостей.
Изольда подняла вопросительно брови и… присоединилась к осмотру богатств. Мать перевёртышей держалась с достоинством. Но я видел, как блестят её глаза при виде жемчужного ожерелья. Женщины… В любом обличье, каковы бы ни были способности, их слабость к красивым вещам остаётся неизменной.
— Ещё кое-что, — как бы невзначай бросил я, когда девушки были полностью поглощены разглядыванием подарков.
Пора переходить к главной части плана. Я вытащил из кольца сначала Лахтину. Девушка материализовалась посреди комнаты, моргая от яркого света. Она была одета в простое льняное платье.
Бывшая королева скорпикозов тут же уставилась на трёх голых перевёртышей, а потом на меня, словно спрашивая, что происходит и зачем её вытащили к этим девкам?
Пожал плечами. А я что? Просто спал. Не моя вина, что три перевёртыша решили остаться на ночь в моей спальне.