В небе ещё мелькала яркая точка. Маг шестнадцатого ранга парил там, словно любуясь результатами своей работы, или решал, стоит ли добить выживших.
— Я найду тебя, — прохрипел сквозь потрескавшиеся губы. — Найду и убью. Медленно и мучительно.
В голосе не было пустых угроз. Только холодная, расчётливая ненависть.
Я видел, как его источник пульсирует ровным светом, — никаких признаков истощения. Для него эта атака была простой разминкой.
Ещё лечилка, восстановление магии и выносливость. К алхимическому коктейлю я добавил обезболивающее. Вроде стало получше… Теперь хотя бы могу думать связно, а не просто корчиться в агонии. Мозг перестал отключаться от болевого шока, но тело всё равно не двигалось. Каждая попытка пошевелиться отзывалась новой волной мучений. Обожжённые нервы посылали хаотичные сигналы, создавая иллюзию горящих углей под кожей.
Нужно выбираться отсюда как можно быстрее. Я не хотел даже думать о том, что творится с моими людьми. Сколько погибло? Сколько умирает прямо сейчас от полученных ран? А главное — успеем ли мы вообще отсюда уйти? Такую вспышку магии наверняка заметили не только в моей стране, но и у монголов. Скоро сюда потянутся любопытные, а я в нынешнем состоянии не смогу дать отпор даже обычному патрулю.
Мысленный приказ выжившим песчаным змеям: «Эвакуировать всех, кого спрятали, в безопасные места. Тащить в сторону леса, подальше от выжженной зоны».
Рептилии мгновенно откликнулись на команду: под землёй началось активное движение. Это змеи поволокли тела через свои туннели. Я не знал, живых они транспортируют или мёртвых.
Снова зелья. Обычные лечилки уже почти не действовали, организм привык к их эффекту. Пришлось доставать эталонку четвёртого ранга. Одна такая склянка может поднять на ноги человека после смертельных ранений, но даже она справлялась с моими повреждениями с трудом. Всё остальное вообще не помогало. Зелья более низкого качества действовали, как обычная вода на раскалённое железо — испарялись, не принося облегчения.
Время тянулось мучительно. Каждая минута в керамическом заточении казалась часом. Боль пульсировала в такт сердцебиению
Я слышал возню наверху: мои выжившие монстры пытались освободить меня. Степные ползуны старались сдвинуть туши своих мёртвых собратьев, но ничего не получалось. Тела погибших тварей сплавились в единый монолит. Высокая температура буквально сварила их плоть, превратив в подобие металлической отливки.
Тем временем выжившие песчаные змеи закончили эвакуацию пострадавших. Теперь я мог приказать им заняться освобождением меня. Они атаковали мою тюрьму изнутри, пытаясь проломить керамические стенки. Мощные тела рептилий били по затвердевшей глине, создавая вибрации, от которых звенело в ушах.
Но и тут ничего не получалось. Глина превратилась в материал, более твёрдый, чем обычный камень. Магия шестнадцатого ранга изменила её структуру на молекулярном уровне. По ушам нещадно било от гулких ударов: Бум! Бум! Бум!
Звуки раздавались и сверху, и снизу, и по бокам. Но керамика не поддавалась. Да твою же мать! Эталонка четвёртого ранга закончилась — всё, что было с самой войны, и то, что мне передал Смирнов.
Процесс заживления явно пошёл. Под обугленной кожей я чувствовал, как нарастают новые ткани. Организм пытался восстановиться, но ему требовалось время, много времени. А его-то как раз и не было.
Монстры продолжали свои попытки освобождения. Они сменяли друг друга каждые полчаса, не давая себе выбиться из сил. Методично, настойчиво, не теряя надежды на успех, пытались пробить стенки. Удары по керамической оболочке создавали постоянный гул. Звук отдавался в костях, заставляя зубы ныть от вибрации.
В промежутках между атаками монстров я пытался использовать собственную магию. Ледяные шипы, водяные резаки — всё, что могло помочь разрушить тюрьму изнутри. Но эффект был минимальным. Керамика поглощала магические атаки, как губка — воду. Энергия рассеивалась, не причиняя материалу никакого вреда.
Время тянулось невыносимо медленно. Боль то притуплялась от действия зелий, то возвращалась с новой силой.
В голове проносились мысли о мести. Маг шестнадцатого ранга думал, что убил меня, но он ошибался. Я выберусь отсюда, восстановлюсь и найду его. И тогда… Тогда он узнает, что значит по-настоящему страдать.
В какой-то момент сознание начало плыть. Организм достиг предела выносливости. Боль, истощение, потеря крови — всё это сказывалось на работе мозга.