— Охрана усилена?
— Конечно. Триста человек поставил вокруг разработок, ротация каждые четыре часа. Никто к нашим богатствам не подберётся.
Хорошо. Кристаллы — основа всего. Без них ни зелья варить, ни артефакты изготавливать.
Тем временем мы свернули к автопарку. Там механики проверяли грузовики — заглядывали под капоты, стучали по колёсам, заливали топливо. Десять машин выстроились в ряд, готовые к дальней дороге.
— Сколько людей берёте? — поинтересовался Медведь.
— Ста человек будет достаточно. Лучших, но не из тяжелораненых, ведь здесь тоже нужна защита.
— Понял. А кого из командиров?
— Тебя оставляю за главного, — сказал решительно. — Любые нападения отбивать, добычу кристаллов не останавливать. Если что серьёзное случится… Действуй по обстановке.
Фёдор выпрямился, словно на него возложили особую миссию.
— Не подведу, господин!
— Знаю. Ещё возьму с собой Альберта.
— Борова? — улыбнулся Медведь. — Он как раз напросился в город. Говорит, его бабе подарок нужно купить, она на сносях.
— Пусть едет. У каждого свои заботы.
Обошли периметр особняка. Укрепления выглядели внушительно: пулемётные гнёзда, минные поля, засеки из колючей проволоки. Даже артиллерийские орудия расставлены так, чтобы простреливать все подходы.
— Серьёзно подготовился, — одобрил я.
По дороге встречали охотников. Все они реагировали одинаково — вытягивались, салютовали, смотрели с уважением. За спиной слышался приглушённый шёпот:
— Смотри, господин уже на ногах, а ведь недавно еле живой был. Самый пострадавший из всех мужиков, удар на себя принял.
— Слышал, он всех раненых на себе вытащил?
— Сорок человек… И даже монголов с кровяшами.
— И мёртвых тоже не бросил!
— Вот это барин! За такого в огонь пойдёшь.
Я поморщился от подобных разговоров. Половина из того, что они говорят, — преувеличение или домыслы. Но главное — боевой дух вырос. Люди готовы сражаться не за страх, а за совесть.
— Кстати, — повернулся к Медведю, — как дела с пленными?
— Кровяши и монголы живы, — доложил он. — Держим в подвале под охраной. Лечим, кормим, но ключи только у меня. Хотите с ними поговорить?
— Пока нет. Пусть поправляются, скоро они мне понадобятся.
— А что с ними потом будет? — скривил рожу мужик.
— Кровяшей казнят за государственную измену. Монголов, возможно, обменяем на что-нибудь полезное.
Фёдор кивнул. В его понимании мира всё было просто: враги должны отвечать за свои дела, а эти коснулись моего рода.
Мы дошли до главных ворот особняка. Часовые сразу вытянулись в струнку, увидев нас.
— Как обстановка на подступах? — спросил у старшего.
— Тихо, господин, — доложил бородатый ветеран. — Ни одного подозрительного движения. Разведчики докладывают, что в лесу чисто.
— Хорошо. Продолжайте нести службу.
Повернулись назад к особняку. Солнце уже поднималось, день обещал быть жарким.
— Когда планируете выезжать? — спросил Медведь.
— Как только всё будет готово. Думаю, через час-полтора.
— Долго в Томске пробудете?
— День, максимум два. Нужно разобраться с одним торговцем, проверить кое-какие связи.
Фёдор понимающе кивнул. Он не спрашивал подробностей — достаточно того, что граф считает это важным.
— А потом сразу в столицу?
— Да. Суд не за горами, нужно готовиться.
Мы остановились у крыльца особняка. Медведь повернулся ко мне с серьёзным лицом:
— Господин, можно личный вопрос?
— Давай.
— После того, что произошло… — замялся здоровяк. — После встречи с той тварью… Вы не боитесь?
Значит, кто-то уже рассказал, что случилось. Я хмыкнул и задумался над ответом. Страх есть — было бы глупо это отрицать. Его нет только у умалишённых или больных, ведь он защищает и помогает выжить. Вот только одни продолжают трястись. А я…
— Опасаюсь, — честно ответил. — Но не это главное. Главное, что буду с этим страхом делать. Спрячусь за стенами особняка и начну дрожать? Или использую как стимул стать сильнее?
— И что выбираете? — мужик смотрел на меня с надеждой.
— Стану сильнее, — сказал с убеждением. — Настолько сильным, чтобы в следующий раз эта тварь пожалела о встрече со мной.
Медведь улыбнулся — впервые за всё время разговора.
— Вот поэтому мы за вас и готовы умереть, господин. Вы за своих готовы глотку рвать, а кому-то и задницу! Тащить на себе раненых и мёртвых. Домой… — проглотил Медведь и поморщился. — Дело даже не в клятве или преданности. Тут другое… Вера! Уверенность, что с вами можно идти до конца.