Паренёк замолчал, не зная, как сформулировать просьбу. Глаза его метались между мной и сотней вооружённых мужчин за моей спиной.
— Подождут меня снаружи? — мягко подсказал я, улыбаясь.
— Да-да! — закивал с такой энергией, что я всерьёз забеспокоился за его шею.
— Конечно, — ответил великодушно. — Какие могут быть проблемы?
Массивные железные ворота начали медленно открываться. Тяжёлые петли жалобно заскрипели под весом створок. Где-то внутри механизма что-то лязгнуло и застучало.
Как только образовался проход шириной чуть больше плеч, я дал команду:
— Заходим!
Молодой охранник попытался загородить дорогу, раскинув руки в стороны. Один человек против сотни вооружённых профессионалов, лицо его выражало отчаяние и одновременно какую-то трогательную решимость.
— Стойте! — закричал он пронзительно. — Вы должны были остаться снаружи! Господин Булкин согласился принять только вас!
Мои бойцы прошли мимо, как морская волна обтекает камень на пляже. Никто не толкнул, не ударил, не нагрубил, просто игнорировали его существование.
Когда последний охотник зашёл во двор, ворота с мягким металлическим лязгом закрылись за моей спиной.
— Окружить особняк! — приказал негромко, но отчётливо. — Каждый вход под контролем! Никого не выпускать без моего разрешения!
Происходящее напоминало хорошо отрепетированные учения. Кто-то укрылся за аккуратно подстриженными кустами роз, кто-то прижался к стенам хозяйственных построек. Несколько человек исчезли в тени развесистых деревьев. Двое бойцов забрались на крышу каретного сарая и заняли позицию с обзором на все подходы.
Охрана Булкина могла только беспомощно наблюдать за происходящим. Их было максимум двадцать человек против моей сотни. И это если не считать других очевидных преимуществ в вооружении, подготовке и боевом опыте. Всё, что они смогли сделать, — рассредоточиться по периметру особняка и надеяться, что им не придётся проверять свои навыки в настоящем бою.
— Господин! — попытался остановить меня молодой охранник, догнав у крыльца. — Ваши люди должны были остаться снаружи особняка! Мы же договаривались!
Я остановился и повернулся к нему. Парень был на грани нервного срыва, но всё ещё пытался выполнять свои обязанности. Что ж, определённое мужество в этом есть.
— Там холодно, — хмыкнул я, поправляя манжеты рубашки и разглядывая архитектуру особняка. — Боюсь, мои люди замёрзнут на ночном воздухе. Да и они уже зашли внутрь территории. Не выгонять же их обратно после такого долгого пути?
Охранник открыл рот, чтобы возразить, но в итоге только беспомощно захлопал губами. Логика была железной и неопровержимой. Что можно сказать против заботы командира о своих подчинённых?
Я пожал плечами с видом человека, которому искренне жаль расстраивать собеседника, и направился ко входу в особняк.
У массивной дубовой двери меня уже ждал дворецкий — мужчина лет пятидесяти, в безупречном чёрном костюме. Седые волосы аккуратно зачёсаны назад, лицо выражало профессиональную вежливость, но я заметил лёгкую напряжённость в позе.
— Граф Магинский! — произнёс он торжественно, низко кланяясь. — Наш дом очень рад приветствовать столь уважаемого гостя!
— Ага, — кивнул равнодушно и переступил порог. Вошёл в просторный холл. — На второй этаж? — спросил я.
— А-а-а… Да, — замялся дворецкий, но я уже направился к лестнице, словно был тут сотни раз.
Начал подниматься по ступенькам, ощущая под ногами мрамор. Каждый шаг отдавался лёгким эхом в просторном холле.
Направился к нужной двери. Кабинет Булкина находился в конце коридора. Толкнул её и вошёл внутрь. Уселся на кожаный диван, не спрашивая разрешения. За мной забежал дворецкий и торопливо щёлкнул выключателем.
— Гаврила Давыдович скоро будет, — пробормотал мужик, нервно теребя какие-то папки. — Он… он приводит себя в порядок после сна.
— Я подожду, — кивнул, откидываясь на мягкую спинку дивана.
Мужчина вышел, оставив меня наедине с мыслями. Я воспользовался временем, чтобы ещё раз обдумать предстоящий разговор. У меня накопилось столько вопросов к дорогому партнёру, аж зубы сводит от желания их задать.
Через десять минут в кабинете появился Булкин собственной персоной. Зрелище было… впечатляющим.
Гаврила Давыдович не изменился с нашей прошлой встречи. Мужчина огромных размеров — килограммов под двести, не меньше. Лицо красное и влажное, словно он только что пробежал несколько километров. Капли пота блестели на лбу и щеках, майка под халатом прилипла к телу. Дышал он тяжело, с хрипом. Руки заметно дрожали. Волосы растрёпаны и торчали в разные стороны, словно он ворочался в постели. Щетина неровно покрывала щёки и подбородок.