Она влила мне в рот лечебное зелье, снова промокнула лоб. Новое зелёное платье с глубоким вырезом подчёркивало её фигуру. Бретельки бежевого кружевного белья предательски выглядывали из-под ткани.
— Мой отец вернулся с вашего задания, — голос девушки стал официальным, холодным, словно ледяная корка. — Продали зелье за полмиллиона рублей.
— Хорошо, — кивнул я, чувствуя, как она пытается спрятать свои чувства за деловым тоном.
— Когда он… — Ольга выплюнула следующее слово. — Увидел Борова, то даже разговаривать стал вежливо с моим отцом и не смотрел на меня. А недавно обещал изнасиловать. Тварь!
— Ты под моей защитой, — собрался с силами, пытаясь сесть.
Через несколько часов мне кровь из носу нужно выйти с братьями на рудник. Плана, как попасть туда, до сих пор нет, а я тут разбираюсь с девичьими страданиями.
— А эта… Люська, — уголки губ Ольги дёрнулись, в голосе прозвучала плохо скрытая ревность. — Она килограммов сто с лишним. Но толстой не назвать. Очень крепкие руки, как у Медведя. Крайне яркая дама.
— Представляю, — невольно усмехнулся, рисуя в голове образ женщины-богатыря.
— Когда мы вернулись, Боров всем заявил, что это его женщина. И чтобы никто к ней не подходил, — девушка помолчала, теребя край платья. — Медведь решил пошутить над красотой Люськи. Теперь у него разбит нос.
— Павел! — дверь распахнулась с грохотом, и на пороге возникла Вероника.
Требухова окинула Ольгу таким взглядом, словно та была грязью на её туфлях. От прежней беспомощной девушки, которую я спас в лесу, не осталось и следа.
— Кто это? — в голосе Вероники прозвучала властная нотка избалованной аристократки.
— Выйди из моей комнаты! — приподнялся на локте, чувствуя, как внутри снова начинает бурлить хаос.
— Я? — она выпятила грудь, словно павлин перья. — Я Вероника Требухова, земельная аристократка! И ты мой будущий муж. Не смей так со мной говорить! А ты пошла вон отсюда, дешёвая подстилка!
Ольга открыла рот и захлопала глазами, как ребёнок, которого ударили. Вероника метнулась вперёд змеёй, вцепившись в светлые волосы Смирновой. Дёрнула на себя с такой злостью, словно хотела выдрать их с корнем.
— Выметайся из комнаты моего будущего мужа. Ему больше не нужны твои услуги! — лицо истеричной дамы исказилось от ярости.
Ольга только схватилась за голову, из глаз брызнули слёзы. Она смотрела на меня с такой мольбой, что внутри всё перевернулось.
Ни минуты покоя! И ведь знал, что эта идея со свадьбой выйдет боком…
Преодолевая слабость, поднялся с кровати. Перехватил руку Требуховой, надавил на запястье. Она разжала пальцы с тихим вскриком. Ольга упала, но Вероника уже занесла ногу для удара. Дёрнул её в сторону, заставляя отшатнуться.
— Ты! — в глазах Требуховой плескалось неверие. — Защищаешь подстилку? Она же никто! Просто девка. Хочешь, я дам тебе своих служанок? Они хоть воспитаны и девственницы, не то что эта белокурая дрянь!
Ольга рыдала, закрыв лицо руками. Её плечи тряслись, и каждый всхлип отдавался у меня в висках.
В этот момент в комнате появился Жора. Слуга окинул ситуацию цепким взглядом, его лицо на миг дрогнуло.
— Я же вам сказал, Вероника Сергеевна, что Павел Александрович плохо себя чувствует! — в голосе Георгия прорезалась сталь.
— Вижу… — она выглянула из-за плеча, губы скривились в презрительной усмешке. — Ты только посмотри! Я тут рядом, а он кувыркается с дешёвкой! Да после того, что было… Ты меня видел голой, трогал. И тебе не понравилось?
Ольга при этих словах зарыдала ещё громче, сжавшись в комок на полу. В её всхлипах слышалась такая боль.
— Жора, выведи её отсюда! — процедил сквозь зубы, с трудом сдерживая бушующий внутри хаос. — Запри в комнате со служанками и не выпускай. Узнаю — казню!
— Да, господин! — кивнул слуга и попытался подтолкнуть Веронику к выходу.
Хлопок. Ещё один. Голова Жоры мотнулась сначала в одну сторону, потом в другую от пощёчин. Его идеально уложенные волосы растрепались, но лицо осталось таким же бесстрастным. Он, не обращая внимания на случившееся, методично пытался вывести девушку.
Следующий удар я перехватил. Сжал её запястье и влепил лёгкую пощёчину. Вероника завыла в унисон с Ольгой, на бледной щеке расцвёл алый след.
— Слушай сюда! — дёрнул её за руку, заставляя смотреть в глаза. — Это мои люди! Ты поняла? Их никто не смеет трогать! Никогда! Это мой дом. Если что не устраивает — вали! С твоего отца я взыщу долги!
— Павел Александрович, — повернулся ко мне Жора. — Госпоже будет опасно дома.