— Я… Я н-не видел всего, — он заикался, пытаясь подобрать слова. — Но, к-когда пришёл в себя… Там… Там эта тварь большая, я даже т-такую не знаю, не видел… Она взяла вас клешнёй, подняла и просто смотрела, — его голос дрожал. — Держала и смотрела. А потом… Богом клянусь! Она фыркнула! Фыркнула и бросила вас! А после вы засветились, и тварь ушла в серую зону!
По телу парня пробегала мелкая дрожь. Я тряхнул головой, тут же пожалев об этом — боль прострелила от затылка до глаз. Потянул шею, и позвонки хрустнули. Сумасшедший дом какой-то…
— Так, как ты себя чувствуешь? — посмотрел на Николая.
— Всё в порядке, — он замялся. — Почему? Зачем вы?.. Не надо было… Вы рисковали собой ради меня!
— Да всё нормально, — отмахнулся. — Успокойся.
Кое-как поднялся на шатающиеся ноги, подошёл к границе серой зоны. Коснулся плёнки барьера и почувствовал: глиняный скорпикоз где-то рядом.
«Вашу мать, что сейчас произошло? — мысли путались. — Монстр… Я его подчинил или нет? Если подчинил, какого хрена он на меня напал? Почему ушёл? Почему не стал добивать? А если не подчинил… Блин, да те же вопросы получаются!»
— Так, ладно, потом с этим разберусь, — пробормотал себе под нос.
Повернулся, подошёл к Тёркину. Подал руку, помогая подняться, и мы медленно побрели в сторону особняка. Каждый шаг отдавался в голове новой вспышкой боли.
Пока двигались, мысли о твари продолжали мучить меня. Осознание потери осколка, способного подчинять монстров, жгло изнутри, словно открытая рана. Не жалость, а чувство утраты, будто лишился части себя. Внутренний хомяк негодующе верещал, подсчитывая упущенную выгоду и утраченные возможности. С таким кристаллом можно было создать целую армию тварей, а теперь…
Когда вышли на территорию, первым нас заметил дежурный. Его глаза расширились от удивления:
— Господин вернулся! — крикнул мужик, всматриваясь в темноту. — Он ранен!
Крик подхватили другие. Словно по тревоге, со всех сторон начали сбегаться люди. Набежала целая орава — впереди Витас с Медведем, за ними охотники и слуги. Они окружили нас плотным кольцом, наперебой спрашивая, что случилось.
Лейпниш бесцеремонно отпихнул кого-то, пробираясь ближе. Его лицо исказилось тревогой, когда он увидел кровь.
— Быстро зелья! — рявкнул Витас.
Чьи-то руки уже пихали мне в рот горьковатую жидкость исцеления. Кто-то лил лечилку на голову. По лицу потекли прохладные струйки, смачивая засохшую кровь.
Сквозь толпу протиснулся Василий. Он на мгновение застыл, увидев брата, а потом кинулся к нему, стискивая в объятиях:
— Коля! — его голос дрожал. — Я боялся, что потерял тебя! Думал, больше не будет у меня близнеца!
Тёркин-младший рухнул передо мной на колени. В его глазах блестели слёзы:
— Спасибо, Павел Александрович! — голос срывался. — Спасибо, что вернули мне брата!
Стало неловко от такого проявления чувств. А тут ещё толпа гудела над ухом, чем вызывала новые приступы головной боли. Витас буквально навис надо мной:
— Господин, что случилось? Кто напал? Где враг?
— Павел Александрович, расскажите! — вторил ему Медведь, нервно теребя ремень.
Зелья начали действовать — по телу разливалось тепло.
— Потом, — отмахнулся, чувствуя подступающую тошноту. — Я пойду отдыхать.
Кое-как выбрался из волнующейся толпы. Подъём по лестнице показался бесконечным. В ванной с трудом стянул грязную одежду. Рубашка пропиталась кровью и присохла к коже. Под струями воды наконец-то смыл грязь и кровь, разглядывая в зеркале наливающийся синяк на пол-лица. Голова по-прежнему раскалывалась, словно в неё забивали раскалённые гвозди.
Опустился на кровать, выдохнул. Простыни показались божественно мягкими. Так, что мы имеем? О матери перевёртышей можно забыть на время. Если эта сука выживет — а судя по тому, как она смогла свалить в серую зону, скорее всего, да — тварь вернётся, но не сейчас. Значит, девчонок можно выпустить.
Потянулся к пространственному кольцу, представляя своих жён. Елена и Вероника материализовались мгновенно, словно только этого и ждали. Встали по обе стороны от кровати, уперев руки в боки. Если бы взглядом можно было испепелять, от меня осталась бы только горстка праха.
— У тебя есть одна попытка всё объяснить, — процедила Елена сквозь зубы. В её голосе звенела сталь.
Устало упал на кровать, устраивая гудящую голову на подушке. Так хорошо… Вот бы поспать, и чтобы никто меня не трогал.
— Или что? — тихо ответил девушке. — У нас клятва крови, ты мне ничего не сможешь сделать, как и остальным моим людям. Так что оставь эти смешные угрозы.