Я смотрел на Жору, ожидая продолжения. Его обычно невозмутимое лицо сейчас выражало тревогу.
— Господин, ваш дедушка… Он хочет вернуться в род Магинских, — слуга тщательно подбирал слова. — И чтобы вы передали ему власть, позволили вновь стать главой рода.
На моём лице заиграла улыбка. Ну наконец-то! А я всё ждал, когда начнётся. Просто жуть какая мутная семейка мне досталась.
— Ярослав Афанасьевич потерял своего сына, — продолжил Жора.
— А? Чего? — резко поднял на него взгляд. — В смысле? Это тот, которого ты отвёз?
— Да, — склонил голову мужик. Морщины на его лице стали глубже. — Я передал ребёнка, а на следующий день пришёл навестить вашего дедушку, и мне сообщили, что дитя похитили.
— Василиса? — прищурился.
— Никто не знает, — слуга пожал плечами. В его глазах мелькнула тень.
— Слушай, не мне, конечно, судить, но родители из них так себе, — хмыкнул я.
— Елизавета снова беременна, — добавил Жора, и эти слова прозвучали, как удар молота.
— Что? Она там не человек, что ли, а производственный цех?
Судя по тому, как на меня посмотрел слуга, я оказался очень близок к правде. Жора опустился рядом на стул, его лицо стало ещё мрачнее.
— Я думаю, что она хемофаг, — произнёс Георгий почти шёпотом, словно боялся, что стены могут услышать.
— Хемо… что? — нахмурился я.
— Фаг, — повторил Жора, понизив голос ещё сильнее. — Это существа, чем-то похожие на перевёртышей. Их тоже создают, а потом они появляются в истинной форме.
— Твою… — проглотил окончание фразы.
Что за мир такой? Им собственных монстров мало? Решили ещё на людях эксперименты ставить? Придурки!
— Но кто именно их создаёт, неивестно. Они более редкие, чем перевёртыши, — Жора заметно нервничал, его пальцы теребили край пиджака. — Из той информации, которой я обладаю… В тела людей каким-то образом вживляют определённого монстра.
Чем больше я слушал, тем сильнее морщился. Всё звучало так, словно речь шла о каком-то паразите. Он проникает в тело и постепенно растёт. Даже есть перехотелось от таких подробностей.
Их главная задача — размножение. Хемофаги пробуждаются после первого отпрыска и тут же беременеют вторым, итак, пока тело носителя не износится. А существа, которые потом вырастут, станут настоящими тварями.
— Они могут опаивать своего партнёра, — продолжал Жора. — И тот полностью попадает под их власть.
Что, скорее всего, со стариком и случилось. На мои вопросы о том, какого хрена эта тварь тут жила, слуга лишь пожал плечами. Хемофага, пока он не пробудился, нельзя обнаружить ни артефактом, ни чем-либо другим.
Где только Запашный эту дуру откопал? И вот Елизавета пробудилась, начала размножение. В целом не моя проблема, пока она в столице. Дед сам слюни пустил, любовь-морковь…
— Так, стоп! — резко оборвал я Жору.
В голове, словно вспышка, пронеслась картина, которую я застал в особняке. Василиса и ребёнок… Когда она проверила кровь малыша и процедила сквозь зубы «мусор». Изначально я думал, искала то, что есть во мне. А оказывается, тётка говорила о существе… Хотя это ничего не исключает, ведь ей по-прежнему нужны моя кровь и смерть.
Внутри что-то неприятно шевельнулось. Сука, ну почему всё через одно место⁈
— Какая ещё есть информация по данной твари? — чуть наклонился вперёд, внимательно глядя на Жору.
Слуга заметно напрягся, его руки сцепились в замок:
— У меня больше никакой, потому что они редкие и обычно их быстро обнаруживают, когда хемофаги размножаются и уничтожают.
— Так, может, поэтому ребё… существо исчезло? — нахмурился я.
— Я не знаю, — Жора покачал головой.
— Ладно, — выдохнул. Просто добавилась ещё одна сложность, с которой нужно разбираться.
В голове уже мелькали варианты, у кого можно выяснить больше. Точно, перевёртыши… Да и дядя Стёпа наверняка что-нибудь знает о таких тварях.
— Это не всё, что сказал ваш дедушка, — слуга как-то странно хмыкнул.
— Давай, не сдерживайся, — улыбнулся я, хотя внутри всё сжалось в предчувствии очередных проблем.
— У вас две недели, чтобы передать главенство над родом.
— Да пошёл он в пешее эротическое путешествие! — скрипнул зубами. — Губа треснет от запросов.
— Если вы этого не сделаете, то Ярослав Афанасьевич раскроет вашу тайну, — слова прозвучали тихо, но в голове они словно прогремели набатом.
За первой волной раздражения пришло веселье. А когда в моей жизни что-то было просто? Так чего переживать?
— Пусть Ярослав Афанасьевич и удерживается клятвами, как и я, и многого не скажет. Но вот, что он поведает… — Жора сделал драматическую паузу.