«Чего он добивается? Для чего это всё?» — вопросы не давали покоя Жмелевскому. Рефлексы заставили снова взять артефакт и связаться с монархом, доложить о требованиях.
«Нет, так лучше не говорить. Мольба! Да, хорошее слово. Пусть будет оно», — промелькнули мысли в его голове, пока устанавливалась магическая связь.
Артефакт потеплел в руках, излучая мягкое голубоватое сияние, которое Виктор Викторович помнил, а не видел. Ещё можно было прервать связь, сделать вид, что ничего не произошло…
— Ваше величество, — прозвучал тихий голос генерала. — У меня возникла одна мысль, как быстрее начать получать кристаллы с новой жилы на вашей земле.
— Говори! — требовательно ответил монарх в артефакт.
Дымка начала сгущаться, принимая материальную форму. Сначала проступили очертания женского тела, но уже через мгновение кожа потемнела, словно её окунули в чернила. По всей поверхности проступила мелкая чёрная шерсть, похожая на крысиную.
Волосы, в отличие от остального тела, словно ожили. Они начали расти, извиваясь, как змеи. Глаза затопила карамельная муть, превращая их в жуткие омуты без зрачков. Уши удлинились и заострились, как у летучей мыши.
Существо издало ультразвуковой писк, от которого можно оглохнуть. Рот растянулся, как резиновый мешок, обнажая ряды кривых клыков, торчащих из нижней губы, словно сломанные гвозди. Тварь выбросила вперёд руки. Пальцы удлинились, превращаясь в чёрные щупальца. В лунном свете её силуэт казался размытым, будто края тела всё ещё оставались дымкой.
Воздух вокруг существа подёрнулся рябью. От неё исходила такая волна силы, что даже глиняный скорпикоз за барьером серой зоны начал бесноваться, пытался растянуть плёнку.
— Где мои девочки? — голос твари звучал, как скрежет металла по стеклу.
— Простите, а вы кто? — сдержал улыбку, хотя в горле запершило от густого дыма.
Перевёртыш застыла с открытым ртом. Её брови, похожие на чёрные полоски туши, медленно поползли вверх. В карамельных глазах без зрачков мелькнуло замешательство.
— Ты не знаешь меня? — писк, вырвавшийся из горла существа, больше напоминал скрип несмазанных петель.
— Нет, — пожал плечами, стараясь держаться непринуждённо.
Воздух вокруг твари снова задрожал. Её тело начало меняться. Чёрная шерсть втягивалась под кожу, клыки уменьшались, а щупальца сжимались, превращаясь в обычные пальцы. Через несколько мгновений передо мной стояла женщина лет сорока.
Узкие глаза, но не такие раскосые, как у монголов или джунгар. Загорелая кожа отливала бронзой в лунном свете. Тёмные зрачки смотрели с хищным прищуром, а чёрные волосы струились до пояса, как шёлк.
Длинное синее платье до самой земли колыхалось, хотя ветра не было. Обувь, похожая на сплетённую из соломы, казалась неуместной для такого наряда.
— Я, — выпятила она свою отсутствующую грудь, — мать!
— По-нят-но, — растянул слова, чувствуя, как внутри разливается холодное веселье. — А кого?
Нужно было видеть её лицо. Второй раз за несколько минут она впала в ступор. На точёных чертах застыло выражение полнейшего недоумения. Уж не знаю, чего ожидала. Может, что я от её истинного облика в панику впаду или что её человеческая форма произведёт на меня неизгладимое впечатление.
— Ты! — зашипела тварь, и в этом звуке смешались ярость и растерянность.
В воздухе снова заклубился дым, принимая очертания человеческой фигуры. Из тумана проступил Николай — связанный, стоящий на коленях. Его лицо покрывали свежие ссадины, а в глазах застыла мутная поволока боли.
Сука небрежно толкнула парня ногой. Тёркин полетел, словно тряпичная кукла. Удар о дерево вышел такой силы, что даже ствол треснул. Хруст, с которым его тело встретилось с корой, не оставлял сомнений: ему охренеть как больно.
— Зря, — посмотрел ей в глаза, чувствуя, что внутри закипает холодная ярость. — Очень зря…
— Мальчишка, лучше верни моих девочек, — мать оскалилась в улыбке, обнажая идеально ровные зубы. — Я пока сдерживаюсь, но… — она сделала паузу, словно пробуя на вкус следующие слова. — Могу тебе устроить отличное представление, когда все твои люди в лесах сдохнут. А потом ещё и на территории.
— Понятно, — кивнул, просчитывая варианты. — Но у меня нет того, что вы хотите, — развёл руками. — В моём роду нет детей. Да и если бы были, такой, как ты… — сделал паузу. — Я бы их никогда не отдал.
Сука снова замерла, переваривая мои слова. Я тянул время, прекрасно понимая, что шансов немного. Источник сразу почувствовал, с кем имею дело: очень сильная тварь. Если слова моих жён — правда, то прямое столкновение закончится быстро и не в мою пользу.