«На хрена мне ещё одна баба? — пронеслось в голове. — Где жуткий монстр? Где смертоносный яд? И что теперь с ней делать?»
Я помассировал виски, пока в сознании продолжали раскатываться проклятия, которыми меня осыпала бывшая королева. Кажется, свой лексикон она обогащала, наблюдая за охотниками, которые не стеснялись в выражениях.
Лахтина, пошатываясь, поднялась на ноги. Её движения были неуклюжими, словно она училась ходить заново. Похоже, координация в новом теле давалась девушке с трудом. Сделав несколько неуверенных шагов, девушка оказалась рядом и начала колотить меня маленькими кулачками в грудь.
Удары не причиняли боли — скорее, щекотали. Это было… забавно. Всесильная королева скорпикозов, гроза серой зоны превратилась в хрупкую девушку, чьи удары напоминали прикосновения крыльев бабочки.
Я приподнял заларак, поместив его перед глазами Лахтины. Не для угрозы, а просто чтобы остановить эту бесполезную атаку.
— Хватит, — произнёс спокойно. — Ты только руки себе повредишь.
Она отшатнулась, глядя на артефакт с ненавистью и страхом. В её чёрных глазах плескалась ярость, но тело, похоже, инстинктивно реагировало на опасность.
Помимо глубочайшего разочарования — ведь в одно мгновение лишился возможности использовать части тела королевы для артефактов и зелий — я испытывал неподдельный интерес. Монстр может стать человеком? Как? Почему? При каких условиях? Что с её силой?
Магический источник я чувствовал отчётливо. Благодаря особенности моей магии, связанной с тварями, это открытие могло иметь огромное значение. Мозг лихорадочно обрабатывал новую информацию, пытаясь встроить её в мою картину мира.
Мы стояли молча друг напротив друга. Лахтина пару раз пыталась заговорить ртом, но получались лишь отрывистые, неразборчивые звуки. Очевидно, что голосовые связки человека работают иначе, чем те органы, с помощью которых она общалась в форме скорпикоза.
«Ты ослабил меня в чужом пространстве! — её мысленный голос звенел от ярости. — А потом ещё и отрубил кончик моего хвоста! Ты хоть знаешь, что это значит⁈»
Я попытался отфильтровать поток оскорблений, чтобы уловить суть. Если верить словам Лахтины, отрубленная часть хвоста была для неё чем-то вроде… потери чести? Странная логика. Когда она пыталась проткнуть меня этим жалом, всё было нормально, а когда я его отрубил, то подлец и негодяй.
«Почему ты стала человеком?» — задал вопрос, не уверенный, что она услышит.
К моему удивлению, Лахтина отреагировала.
«Я не знаю! — в её мысленном голосе сквозило отчаяние. — Это… позор! Я стала… лысой обезьяной!»
Принюхался. От девушки исходил специфический запах — не совсем человеческий, чем-то напоминающий аромат, который источали мои перевёртыши. Значит, она тоже что-то среднее между человеком и монстром, только, в отличие от Елены и Вероники, не может менять форму по желанию. Либо пока не умеет, что мне лишь на руку.
— Лысая обезьяна, — повторил я с усмешкой. — У этого мира точно есть судьба, и она редкостная сука, замечу. Твоё «добро» и высокомерие вернулось к тебе…
Королева свирепо зыркнула на меня и отвернулась, но через несколько секунд снова начала исследовать своё тело. Я заметил, что делала она это с каким-то детским любопытством, излишне откровенно, словно не осознавая человеческих понятий о приличиях.
Сел под ближайшим деревом, наблюдая за девушкой и размышляя. Что могло изменить её так радикально? Когда именно это произошло? Что общего между ней и перевёртышами?
Не знаю, почему, но ответы на эти вопросы меня крайне беспокоили. Может, потому что я не собирался сдаваться и всё равно как-то хотел её использовать? А внутренний хомяк только подталкивал к этому.
— Дура, не запихивай туда пальцы! — не выдержал я, когда она начала слишком откровенное исследование.
— Почему? — её глаза расширились от недоумения.
— Вырастешь — узнаешь, — хмыкнул в ответ, поднимаясь на ноги.
Нужно было срочно что-то с ней делать. Я достал из пространственного кольца комплект одежды для охотников: просторную рубаху, штаны, куртку. Подойдя к девушке, протянул вещи.
Лахтина уставилась на одежду, как на инопланетный артефакт. Она вертела куртку в руках, поднесла её к носу, принюхалась, даже попыталась укусить.
— Ты что творишь? — я выхватил вещь из её рук. — Это надевать нужно!
Показал жестами, как именно, но она продолжала пялиться на меня в полном непонимании. Пришлось одевать эту особу самому. Заставить её просунуть руки в рукава оказалось настоящим испытанием: Лахтина извивалась, как угорь, не понимая, чего я от неё хочу. Когда куртка была надета, принялся за штаны. Нужно признать, попа у неё весьма аппетитная — округлая, подтянутая. Кто бы мог подумать, что скорпикоз в человеческом обличье окажется таким… привлекательным? Но кожа у девушки ледяная, словно у трупа. Неприятное напоминание о нечеловеческой природе Лахтины.