На первый взгляд, ничего особенного, но для меня это была серьёзная победа.
Мы заверили бумаги кровью. Жмелевский — от имени императора, я — от имени рода Магинских. При соприкосновении наших кровей документ на мгновение вспыхнул тусклым светом, магически скрепляя соглашение. Теперь нарушивший его будет наказан самой магией договора.
Я выключил глушилку и одновременно послал ментальный сигнал Лахтине: «Начинай».
Перед тем, как отправиться в особняк к Жмелевскому, расположил паучков по периметру здания, чтобы мои сигналы проходили дальше. Теперь они должны были передать команду бывшей королеве.
«После в лес, и там я тебя заберу», — добавил, представляя, что сейчас начнётся.
— Пошёл вон, Магинский, — Жмелевский махнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху.
В коридоре меня ждал Патронажный. Его лицо было мрачнее тучи, а рука лежала на рукояти револьвера. Ничего не говоря, он повёл меня вниз по лестнице. Мы только успели спуститься к холлу, когда снаружи раздался первый крик. А затем начался ад.
Стена особняка вздрогнула, будто её ударил гигантский молот. Штукатурка посыпалась с потолка, оседая на волосах и плечах. Через секунду раздался оглушительный треск. Кирпичная кладка не выдержала натиска и обрушилась внутрь, открывая проход чему-то огромному и смертоносному.
Лахтина в своей истинной форме ворвалась в здание, как разъярённый демон. Её гигантское тело, покрытое чёрным панцирем, едва помещалось в пробитый проём. Сегменты на спине пульсировали красным светом, распространяя вокруг волны магической энергии такой силы, что воздух дрожал и искрился. Клешни размером с человека щёлкали с громкостью пушечных выстрелов, кроша всё, что попадалось на пути.
Охрана ставленника императора не была готова к такому. Первые двое солдат, оказавшиеся на пути монстра, даже не успели поднять оружие: массивная клешня рассекла их пополам, словно нож — масло. Третий выстрелил, но пуля отскочила от панциря, не причинив вреда. Скорпикоз подхватила его жвалами, раздавила и отбросила в сторону, как сломанную куклу. Кровь брызнула на белые мраморные колонны, превращая холл в сцену из кошмара.
Патронажный замер рядом со мной, его лицо побелело от ужаса.
— Что это⁈ — выдохнул он, а рука с револьвером тряслась так сильно, что прицелиться майор бы не смог даже при всём желании.
Я не ответил и, пользуясь общим замешательством, бросился к выходу. Уже на пороге обернулся. Лахтина прокладывала путь к лестнице, круша всё на своём пути. Её жало на конце хвоста сверкало в лучах заходящего солнца, проникающих через разбитые окна. Никогда ещё монстр не выглядел таким… величественным.
Выскочив наружу, я увидел, что солдаты в панике выпрыгивают из грузовиков, пытаясь выстроиться и организовать оборону. Никто не обращал на меня внимания, все взгляды были прикованы к особняку, из которого доносились крики и звуки разрушения.
Воспользовавшись суматохой, я забрался в свою машину и продолжил наблюдать за происходящим. Особняк содрогался от ударов изнутри. Окна взрывались одно за другим, выбрасывая наружу осколки стекла и обломки мебели. Из дверей и пробоин в стенах выбегали охранники и слуги: кто-то ещё живой, кто-то уже истекал кровью. Многие падали, не добежав до безопасной зоны.
Магия фонила так сильно, что у меня зазвенело в ушах. Патронажный выбежал на крыльцо, выкрикивая приказы, но его никто не слушал — дисциплина рассыпалась перед лицом первобытного ужаса.
И тут я увидел то, чего не ожидал. Из окна второго этажа вылетела человеческая фигура, кувыркнулась в воздухе и рухнула в кусты под домом. Саша! Кровь струилась из рассечённой брови, заливая лицо, одежда превратилась в лохмотья. Она упала неудачно — под странным углом, который не предвещал ничего хорошего для её позвоночника.
«Чёрт, — мелькнула мысль. — Это не входило в мои планы».
Всем вокруг не было дела до раненых и убитых. Солдаты пытались организовать атаку на монстра, но паника уже захватила их полностью. Люди вместе с майором вбежали в дом, и началась стрельба. Их главная задача — спасти ставленника императора.
Я вылез из машины и подошёл к девушке. Саша лежала неподвижно, только грудь едва заметно поднималась, показывая, что она ещё жива. Присел рядом и осторожно перевернул её. Голова была разбита, кровь продолжала течь, пропитывая землю под телом. Но хуже всего выглядели её глаза: в них словно треснуло стекло, радужка расплылась, превратившись в мутное пятно.
Проверил пульс — слабый, но ритмичный. Попытался привести её в чувства, но девушка не реагировала.