Спина горела огнём, каждый новый удар отдавался вспышкой боли, прокатывающейся по всему телу. По ногам стекало что-то тёплое — кровь или пот, я не мог определить. Зубы сжал так, что, казалось, они вот-вот сломаются. Каждый удар сопровождался свистом прута, рассекающего воздух, а затем — глухим хлопком по коже.
Когда с воспитательной частью было закончено, нас потащили в карцер. Закинули в камеры. К сожалению, чуть разделили — через одну.
Карцер представлял собой маленькую комнатушку с голыми каменными стенами. Узкое окошко под потолком пропускало тусклый свет. Мебели никакой, только деревянная лавка, служившая и сиденьем, и лежанкой. В углу — ведро для естественных нужд.
Расположился на полу, повернулся спиной и начал работать. Алхимик из меня… Да никакой. Поэтому придётся экспериментировать. Голова работает, а остальное — вопрос подхода и количества экспериментов. Достал из пространственного кольца всё, что мне нужно, и приступил, не издавая ни звука.
— Магинский, — позвал меня лейтенант из своей камеры. — А у тебя есть яйца.
— Целых два, — ответил, не поворачиваясь и продолжая заниматься своим делом.
— Зачем полез? — продолжил мой «сокамерник». Его голос эхом отдавался от каменных стен, создавая странный резонанс. — Этот Воронов… Жирдяй, который попросту молотит языком, а сам трус, каких ещё поискать. Ему как только людей дадут, он всех в расход пустит. Таких сук я видел на своём веку. Свою жопу спасёт, а пацаны пострадают.
— Согласен с вами, — кивнул, не отрываясь от иглы, которую пытался обработать.
— Чего? — удивился мужик. — Не понял… Тогда зачем?
Послышался скрип — видимо, Щетинов поднялся со своей лавки и подошёл к решётке, разделявшей наши камеры.
— С ним другой подход нужен. Попытки его сломать ни к чему не приведут, — ответил я, тщательно подбирая слова. — Тоже таких встречал…
Не стал говорить, что в прошлой жизни.
— Это армия, тут не нянчатся, — голос Щетины звучал глухо, но твёрдо. — Все по одной схеме учатся и сражаются. Это выверено годами, а то и десятилетиями.
Промолчал. Ни хрена у меня не получается! Сука, яд слишком сильно действует. Никак не выходит выключить его и оставить только то, что развязывает язык. Уже и лечилку использовал, и восстановление магии, и даже выносливость в разных комбинациях. Проверял на себе, втыкая иголку. Боль была адская, а результат — нулевой.
Мои пальцы скользили по игле, пытаясь нанести нужную смесь, но без практического опыта алхимика всё сводилось к бесконечным попыткам и ошибкам.
Больше такого шанса у меня не будет. Сейчас лейтенант рядом, после карцера к нему уже не подберёшься просто так. Я обязан изготовить нужный мне яд.
— Магинский, так что ты предлагаешь с Вороновым делать? — решил поинтересоваться Щетинов.
Блин, ещё и этот отвлекает. Ладно.
— Поговорите с Царёвым, пусть отдаст мне его. Поставлю толстяка сержантом, — предложил, размышляя вслух. — Он земельный до мозга костей. Потерял всё, что было, вот и ведёт себя так. Дам ему немного власти, и посмотрим, как он запоёт.
— Отдать? — задумался мужик. — Тогда моя клятва перенесётся на тебя. Клянись, что он через неделю нормативы будет сдавать и действовать, как военный, или ты его…
— Убью? — уточнил.
— Не сам, — хмыкнул Щетина. — На задании отправишь воевать с остальными. Выживет — хорошо. А нет… Ну так в нашей стране дураков ещё лет на сто припасено, — хмыкнул лейтенант.
Я ничего не ответил, и разговор наш сошёл на нет. После лейтенант уснул, и я продолжил заниматься своими опытами. Судя по тому, как светила луна, проникающая через крошечное окошко под потолком, уже наступила глубокая ночь. Утром нас выпустят, и до этого времени я… Задумался. А что если?..
Заглянул в пространственное кольцо.
— Лахтина, золотце, — начал мягко. — Ты же у нас монстр с ядом.
Бывшая королева скорпикозов сидела на своей кровати, подтянув колени к груди. Она вскинула голову, услышав мой голос, и её чёрные глаза сверкнули в полумраке комнаты. На девушке было простое платье, которое я ей выдал — слишком большое для столь тонкой фигуры, но лучше, чем ничего.
— Это ты монстр, а я девушка, королева и вообще… — надула она губки, отворачиваясь.
— Да-да, — поддакивал я, сдерживая раздражение. — Смотри.
Моя игла, насыщенная ядом, появилась на столе девушки. Лахтина посмотрела на неё с явным интересом, но тут же вернула на лицо маску отчуждения.
— Мне нужно убрать оттуда всё, кроме одного свойства, — объяснил я, наблюдая за реакцией.