Я вспомнил, как допросил татарина в камере ССР с помощью иглы и предоставил отчёт Журавлёву. Уверен, мужика впечатлили мои навыки. Пусть пока думают, что у меня просто замечательная харизма и глубокий внутренний мир, поэтому люди раскалываются.
— Что касается… полученных тобой чистосердечных признаний и людей, которых ты выявил тут, — Руднева стала серьёзной, даже голос изменился, звучал твёрже. — Это превосходно. Получишь поощрение с занесением в личное дело. Но руководство расстроило, что ты не смог найти предателей и шпионов среди офицеров.
Она достала из внутреннего кармана кителя сложенный лист бумаги и протянула мне. Я взял его и бегло просмотрел — официальная благодарность от командования ССР за помощь в выявлении девяти предателей среди рядового и сержантского состава.
— Правда? — поднял брови в искреннем удивлении. — И как я это должен был сделать, находясь в таком положении, как сейчас?
— Поэтому и не посчитали твоим провалом, — закончила мысль девушка, кивнув.
— Как великодушно, — хмыкнул я, складывая бумагу и пряча в карман. — Дальнейшие приказы?
— Ты должен вместе с Костёвым продолжать искать предателей и шпионов, — Катя протянула мне новую папку, достав её откуда-то из-за спины, — где бы ни находился и куда бы ни направился. Особенно на фронте, там много высокопоставленных лиц. Твоя задача — выявлять их. Связным с ССР буду я.
Листал документы, и складывалось такое впечатление, что кто-то очень хочет проверить мои способности. Мне не дают никаких инструментов и рычагов влияния, а задачи ставят почти невыполнимые. Ну, любой другой бы точно не справился. Даже то, что я показал тут, уже за гранью возможностей.
— Признавайся, сама напросилась к нам? — посмотрел на девушку, захлопнув папку. — Понравилась наша компания, да и мы тебя за даму считаем, а не за средний пол.
Нужно было видеть, как она покраснела, даже уши. Да ладно? Угадал? Я же просто пошутить хотел и попал в цель?
— Вот ещё одна бумага… — она аккуратно протянула мне документ, будто это был приказ самого императора.
Я взял листок и начал читать. Глазам своим не верил. Главой ССР мне предоставляются полномочия для уничтожения шпионов и предателей без суда. Лишь должны быть на руках доказательства, и я могу, в соответствии с военной директивой и этим приказом, стать палачом. Должность, звание наказуемого не имеют значения.
А вот это крайне любопытно. Кто-то наверху почему-то верит в меня. Кто бы это мог быть? Амбивера? Или есть ещё интересные игроки? Хотя… Да, скорее всего, так и есть. Это ловушка. Красивая, смею заметить, очень манящая…
Мои паучки продолжали менять позиции на стенах, чтобы полностью оценить, что творится за территорией школы. Приходилось тратить усилия на контроль и подключение к их органам чувств.
Как же хорошо, что на меня играет возраст этого тела. Любой другой обрадовался бы такой возможности. — стать карающей рукой ССР и армии. Выискивать предателей и шпионов среди офицеров и убивать их. Такие действия точно должны принести повышение. Чего хотят мои оппоненты — понятно, тут не нужно быть гением.
Скорее всего, парочку раз, пока я буду аккуратен, меня похвалят и даже повысят. По их логике, я должен войти во вкус, почувствовать пьянящую власть. Осознать, что выше остальных, и начать действовать более прямо и грубо. И неизбежно где-то ошибусь. А если нет… То это всё равно выставят так. За нападение и убийство офицера во время войны только одна мера наказания — смерть.
Внутри даже разгорелся приятный огонёк азарта. Мои противники начали действовать тоньше и продуманнее. Наконец-то! А то всё в лоб да в лоб. Пришлось им сделать поправку на мои свершения. Ещё какое-то время возраст поиграет мне на руку — пусть недооценивают.
Отказываться от нового приказа я не собираюсь, ещё чего! Повышение и признание всегда пригодятся. А вот дальше мне потребуется специальная техника. От одной такой единицы пришлось избавиться. Точнее, закопать в части ССР. Это был записывающий кристалл, который я получил от Цветкова.
— Как ты узнал, что меня повысили? — вдруг спросила Руднева, прервав мои размышления.
— Ты светилась, словно лампа, — хмыкнул я, окидывая её оценивающим взглядом. — Не знаю, за какие заслуги тебя взяли в ССР, но тут, с нами, ведёшь себя странно. Да ты же как раскрытая книга. Обычная девушка, хоть и с крайне ужасным воспитанием.
— Сам ты… — не смогла дальше придумать прапорщик. — Дурак!
Улыбнулся. Обычно, когда она не знает, что ответить, то обзывается. Катя стала как-то по-другому на меня смотреть: в глазах появилась настороженность, смешанная со страхом. Она прикусила нижнюю губу и отвела взгляд.