— Что, стая против одного? — процедил он. — Какая трусость, капитан!
— Никому не вмешиваться, — приказал я, снимая китель и оставаясь в одной рубашке. — Это дело касается только меня и графа.
Солдаты неохотно расступились, образуя круг. В их глазах читалось разочарование. Они явно хотели проучить заносчивого графа коллективно, но я не мог этого позволить.
Рязанов тоже снял верхнюю часть формы, аккуратно сложив её и передав ближайшему солдату. Тот принял одежду с таким видом, словно хотел растоптать.
— Если я выиграю, — начал парень, — ты признаешь мой ранг и назначишь командиром отряда.
— А если проиграешь? — поднял я бровь.
— Не проиграю, — уверенно ответил он.
Кивнул, условия меня устраивали. Вода против льда — интересная комбинация. Впрочем, я не собирался проигрывать.
Мы встали друг напротив друга. Солдаты отошли ещё дальше, давая нам пространство для манёвра. Кто-то начал делать ставки. Судя по тому, что я слышал, все рассчитывали на мою победу.
Рязанов атаковал первым — без предупреждения, резко и точно. Вокруг его руки образовалось водяное кольцо, которое тут же превратилось в хлыст и устремилось к моей голове. Я едва успел уклониться. Быстрый, зараза! И магию воды действительно хорошо освоил.
Не стал сразу отвечать тем же. Вместо этого рванул вперёд, сокращая дистанцию. Рязанов явно не ожидал и попытался отступить, но было поздно. Мой кулак врезался в его солнечное сплетение, выбив воздух.
Граф согнулся от боли, но не упал. Он вскинул руку, и вся вода вокруг нас, которую солдаты натаскали для умывания, поднялась волной и обрушилась на меня.
Холод. Такой знакомый, такой родной. Я улыбнулся, чувствуя, как потоки проникают в одежду, охватывают тело. А затем просто активировал свою магию льда. Вода, пытавшаяся сбить меня с ног, мгновенно замёрзла, образуя хрупкие ледяные скульптуры вокруг.
На лице Рязанова отразилось удивление. Он явно не ожидал, что я так легко справлюсь с его стихией. Но удивление быстро сменилось решимостью. Граф сконцентрировался, и вода, оставшаяся в бочках, выплеснулась, образуя несколько копий, которые устремились ко мне.
Я поднял руку, и копья замерли в воздухе, мгновенно покрываясь инеем. А затем они развернулись и полетели обратно к своему создателю. Рязанов успел уклониться, но один из снарядов всё же задел его плечо, оставив порез.
— Ты… — начал возмущаться граф, но я не дал ему договорить.
Рванул вперёд, на ходу формируя ледяной кинжал в руке. Рязанов попытался защититься водяным щитом, но я уже был готов к этому. Мгновенно заморозил преграду и пробил насквозь, оказавшись лицом к лицу с оппонентом.
Глаза Рязанова расширились от удивления и… страха. Он не ожидал, что я настолько превосхожу его в мастерстве. Впрочем, неудивительно.
Я не дал ему опомниться. Быстрый хук слева, затем правой. Парень отшатнулся, но стена из солдат не дала ему отступить. Он попытался контратаковать, собирая последние капли воды в хлыст, но я уже был готов. Заморозил воздух вокруг, и его кнут рассыпался ледяной пылью. А затем просто двинул ему в челюсть. Сильно, без магии. Старый добрый удар кулаком. Рязанов пошатнулся, но устоял на ногах. Крепкий, уважаю.
Граф сплюнул кровь и бросился на меня с яростным рыком. Глупо. Когда в бой вступают эмоции, разум отступает. Я легко ушёл от его атаки и подставил подножку. Рязанов растянулся на земле.
Пока он пытался подняться, создал вокруг него ледяной купол, оставив лишь небольшое отверстие для воздуха. Граф оказался в ловушке. Он колотил кулаками по льду, но тщетно: моя магия слишком сильна для него.
— Сдаёшься? — спросил я, подойдя к куполу.
— Никогда! — прорычал он, снова ударив по льду.
Вздохнул. Что ж, придётся действовать жёстче. Постепенно начал понижать температуру внутри. Не настолько, чтобы нанести серьёзный вред, но достаточно, чтобы стало очень-очень неуютно.
Рязанов дрожал всё сильнее. Его дыхание превращалось в пар, губы уже начали синеть. Но гордость не позволяла признать поражение. Пришлось дождаться, пока он начнёт стучать зубами от холода, и только тогда я растопил купол.
Граф вывалился на землю, тяжело дыша, обхватив себя руками, пытаясь согреться. Его форма была порвана, из носа текла кровь, на лице остались грязные разводы. Но самое главное — глаза. В них больше не было той спеси, только усталость и… признание.
Я подошёл к парню и молча протянул руку. Рязанов смотрел на неё несколько секунд, затем неохотно принял помощь и поднялся на ноги.